Бал был бел

Песенка впотьмах

(наивная-наивная)

На ГЭС забастовка, полгорода тонет в ночи,
большие турбины вращает вода вхолостую.
Бастуют таксисты. Бастуют зубные врачи.
И только обком никогда-никогда не бастует.

Не пряча обреза, проспектом идет рэкетир,
поскольку менты отказались работать вчистую.
У рынка бастует последний бесплатный сортир.
И только обком никогда-никогда не бастует.

А я, многогрешный, признаться, мечтаю об том,
что как-нибудь утром прочту на воротах листовку:
«Ребята! Свершилось! Бастует родимый обком!»
И все остальные немедля прервут забастовку.

Мы выправим рубль и наладим красивую жизнь,
а если обком осчастливит ещё месячишком,
мы даже построим ему небольшой коммунизм,
посадим туда и показывать будем детишкам.

1990

«Я волнуюсь, читая стихи…»

Василию Макееву [26]

Я волнуюсь, читая стихи:
не слова, а прозрачные слёзы!
Все твердят, что пришли от сохи,
что вчера ещё слезли с берёзы.

О родной вспоминают стезе,
где зады поросли лопухами.
Так и видят себя в картузе
и в рубахе с шестью петухами.

И живут, разрывая сердца
под трамвайно-троллейбусный грохот.
Эх, найти бы того подлеца,
что насильно отправил их в город!

Я найду его. Зол и речист,
я прорвусь через сто кабинетов.
Я в лицо ему брошу: «Садист!
Ты за что же так мучишь поэтов?

Ты же слышишь, как стонет стило!
Здесь их жизнь и больна, и кабальна!
Отпусти ты их с миром в село.
Посади ты их там на комбайны…»

1983

На дачах

Утро. За ночь став лохматее,
выхожу дышать простором.
До рассвета Волга (мать её!)
тарахтела рыбнадзором.

Дачи. Рощи. Степи русские.
И пустые поллитровки.
Сохнут розовые трусики
на капроновой верёвке.

Дунет ветер — затрещат они.
Вот рванулись что есть силы —
и забор, вконец расшатанный,
за собою потащили.

Но прищепка жёсткой чавкою
держит трусики из принципа.
Не лететь им вольной чайкою
над просторами искристыми.

Мысль: судьба у всех почётная.
Не питайте к чайкам зависти,
если призваны подчёркивать
очертанья чьей-то задницы!

1980

Монолог патриота

Что ты смотришь по-разному,
говоришь про топор?..
День Победы я праздновал —
занеси в протокол!

Бормотуха — извергнута.
А напротив, в кустах,
дуб стоит, как из вермахта —
весь в дубовых листах!

А мильтоны [27]застали на
том, что сёк топором…
Так ведь я же за Сталина,
блин, как в сорок втором!

Я и за морем Лаптева
их согласен ломать!
Я ж — за Родину-мать его,
в корень с листьями мать!

Я их эники-беники
в три шестёрки трефей!..
А изъятые веники —
это как бы трофей…

1988

Улица Хиросимы

(на известный мотив)