Баковец Михаил

    Вот не пойму я их обеих: одной нравится выводить мою жену, а вторая, вроде и понимает, что ее специально злят, но продолжает клевать на эту удочку.

    Может мне жениться на Кристинке, авось, тогда и успокоятся обе? Ведь запросто до драки дойдет у них однажды.

    Когда закончили, мы вновь встретились с Аглаей.

    - Узнали? - спросила она.

    - Да. Двадцать два, три, восемь, девятнадцать, один и двадцать пять.

    - Шестеро? Ты хочешь играть по максимуму? - приподняла одну бровь.

    - Пожалуй, нет, - секунду подумав, ответил я. - Пятерной забег меня устроит.

    Потом, следующую ставку сделаю на собачьих бегах.

    - Он во второй половине дня, около четырех часов будет.

    - Подожду.

    - Уже знаешь победителей?

    Я просто отрицательно мотнул головой.

    - Понятно. Хорошо, пошли со мной, - сказала Аглая. - Охрану придется оставить, когда окажешься в кабинете. Не волнуйся, между вами будет не самая толстая дверь, тем более, с тобой будет невеста, для которой любая преграда не серьезнее картона.

    Это она на Сури намекает, которая может голыми руками разорвать джип на пополам?

    Регистрация и ставка прошла без каких-либо проблем. В небольшом, но красиво обставленном кабинете с окном во всю стену, выходящим на небольшой парк или сад с крошечным прудиком, обложенном диким камнем, мной занималась молодая сотрудница двадцати трех или четырех лет, одетая по-офисному: шпильки, обтягивающая юбка на пару ладоней выше колен, белая блузка с короткими рукавами. Красивая девчонка, к слову, неброский макияж только подчеркивал это. Что-то меня в последнее время то и дело на оценку женщин вокруг тянет, чувствую себя озабоченным шестнадцатилетним подростком.

    Девушка, представившаяся Ларисой, ничуть не удивилась, когда я озвучил свою сумму и указал категорию пари. Впрочем, будь ставка ниже, то и не оказался бы я здесь, а потел бы сейчас со всеми рядовыми игроками парой этажей ниже в общем фойе с кассами.

    - Вам предоставлено место в вип-ложе, - Лариса с улыбкой вручила мне карточку игрока и билет, который выглядел как приглашение на великосветский раут. Все прошлые мало чем отличались от кассового чека из магазина. Что ж, умеют тут пустить пыль в глаза богатому клиенту.

    Для наблюдения за соревнованием животных мне и девушкам была выделена отдельная застекленная кабинка, нависавшая над открытыми трибунами. Не очень просторное помещение было обставлено одновременно скромно и со вкусом: ничего лишнего, никакой дешевки, все функционально и невероятно удобно. Места хватило всем и даже на пару человек еще осталось Кроме просмотра забега в живую, в кабинке имелась огромная плазменная панель, с подключенной к ней приставкой и пультом, с помощью которого можно было зафиксировать одну из бегущих животинок, и контролировать весь ее путь, приближать едва ли не до возможности рассмотреть - мягко говоря - волоски в носу жокея.

    За десять секунд до старта, на панели засветились крупные цифры обратного отсчета.

    Десять.

    Девять.

    Восемь.

    Семь.

    Шесть.

    Пять.

    Четыре.

    Три, два.

    Один!

    - Вперед, родные, ату их всех. - торопливо и подрагивающим от возбуждения голосом произнес я. Непроизвольно стиснул подлокотники кресла и подался вперед, к стеклянной стене впереди, сквозь которую открывался вид на ипподром.

    Я не сомневался в таланте эхоры, но и просто так смотреть на то, как ко мне приближаются мои мечты по созданию собственного дела, я не мог. Я не стоик йог, который может абстрагироваться от любого раздражителя.

    - Что по той группе, которая забрала выигрыш?

    Вопрос был задан крепким немолодым мужчиной, скорее всего, бывшим борцом, на что указывали уши-пельмени и характерная лысина, которую не могла исправить дорогостоящая пересадка волосяных луковиц.

    Его собеседник выглядел лет на тридцать, но морщины и сильная седина на висках позволяли накинуть еще лет пять-семь.

    Оба были одеты в дорогостоящие костюмы и хрустящие рубашки из ателье, где цены начинались с четырехзначных цифр. Да и обстановка кабинета, где велась беседа, намекала, что эта парочка из тех людей, что привыкли властвовать, распоряжаться чужими судьбами.