Байки из роддома

– Давайте-ка лучше в изолятор, – на ходу изменил решение Гвоздев. – Там спокойнее. И перенесите туда из триста двенадцатой ее вещи.

В изоляторе они помогли Копоревой улечься на кровать, после чего приступили к осмотру.

Данилову в общих чертах уже была ясна суть дела. Внезапная бурная активность, подвижность, переходящая суетливость, рыдания, мгновенно сменяющиеся веселостью, в сочетании с бледностью кожных покровов, расширенными зрачками и немного неуверенными движениями свидетельствовали в пользу кокаина.

Давление у пациентки оказалось повышенным до ста шестидесяти на девяносто пять, пульс участился до ста двух ударов в минуту.

– Знобит чего-то, – пожаловалась Копырева, забираясь под одеяло.

– А во рту сушит? – спросил Данилов.

– Сушит.

– Что принимали, Галина Владимировна?

– Все, что доктора прописывали. – Копырева посмотрела сначала на заведующего отделением, а затем на своего палатного врача Гурову и улыбнулась.

– А еще? – Тон Данилова не располагал к шуткам.

– Больше ничего, вот вам крест! – Гурова вытащила из-под одеяла руку и истово перекрестилась.

– Ничего запрещенного не нюхали и не глотали?

Следов уколов на теле врачи при осмотре не обнаружили.

– За кого вы меня принимаете? – Пациентка попыталась изобразить, что ее оскорбил подобный вопрос, но не выдержала и рассмеялась.

– Вот ее вещи. – В изолятор вошла Катя с тремя пластиковыми пакетами в руке.

– Спасибо, – поблагодарил Гвоздев, кивком отпуская ее и обращаясь к пациентке: – У нас, Майя Леонидовна, сложилось мнение, что вы приняли какой-то наркотик…

– Да что вы, доктор!

– Тогда чем объяснить ваше столь неадекватное поведение? – спросил Данилов. – Да еще перед операцией?

– Да, кстати, – оживилась та, – а почему меня не везут на операцию?

– Потому что она отложена, – покачал головой Гвоздев. – Да уж, отличились вы. Ладно, Анна Анатольевна, вы пока останьтесь здесь, я сейчас пришлю Катю или Веру на индивидуальный пост. Пойдемте, Владимир Александрович.

– Психиатра будете вызывать? – для порядка уточнил Данилов.

– Да, пусть отпишется, а потом возьмем на операцию, – ответил Гвоздев. – Плановую или экстренную, естественным путем ей все равно рожать противопоказано. Кто у вас сегодня дежурит?

– Я и Анатолий Николаевич, – ответил Данилов.

– Значит, я с вами не прощаюсь. Да, Владимир Александрович, вы о кокаине подумали, не так ли?

– О кокаине, – подтвердил Данилов.

– Вполне вероятно. Дамочка состоятельная, ей это удовольствие вполне по карману. Вот ведь жизнь – только от одной беды придешь в себя, как тебе судьба следующую подкидывает. Хорошо, хоть ничего с собой не сделала.

– Сплюньте, – посоветовал Данилов.

Гвоздев демонстративно постучал себя костяшками пальцев по голове и скрылся за дверью своего кабинета.

Данилов вспомнил, что забыл оставить запись в истории родов. Пришлось вернуться в изолятор, взять у Гуровой историю и прямо там же, в изоляторе, быстро написать несколько строк.

Гурова тем временем продолжала расспрашивать пациентку о причинах произошедшего. Та отвечала в классическом для большинства наркоманов стиле, отрицая, изворачиваясь и пересыпая свою речь клятвами и заверениями.

Из обсервации Данилов ненадолго вернулся к себе в отделение, а затем отправился обезболивать первые роды у «договорной» пациентки. В «физиологическом» родзале его и нашла секретарь главного врача – ровно через пять минут после того, как роды закончились.

– Владимир Александрович, – даже по телефону чувствовалось, что Ольга Евгеньевна взволнована. – Алексей Емельянович просил вас срочно явиться к нему.

– Срочно не получится, – ответил Данилов. – Через четверть часа.

– Как скажете!

В приемной главного врача маялся Гвоздев. Увидев Данилова, он вскочил на ноги и сказал:

– Ну наконец-то. Пошли!

Не было времени расспрашивать о том, что случилось. Данилов вспомнил, что не восстановил наполовину разобранную дверную ручку в отделении обсервации. Неужели Гавреченков вызвал их с Гвоздевым из-за этого? Впрочем, с него станется…

Главный врач внимательно читал какие-то бумаги или просто симулировал великую занятость. Оторвавшись от чтения, он взмахом руки разрешил вошедшим сесть и обрушился на них со всей силой начальственного гнева:

– Что вы себе позволяете, а? Кто дал вам право набрасываться на беременную женщину с высосанными из пальца обвинениями?! Как вы, не будучи наркологами, на основании беглого внешнего осмотра рискуете ставить диагноз наркомании, да еще отменять на этом плановую операцию?!

– Алексей Емельянович, у нас были к тому основания, – попытался оправдаться Гвоздев. – Неадекватное поведение, согласитесь – нормальные люди ни с того ни с сего в палате запираться не станут…

– Нормальные люди не будут вести себя так, как вы! – перебил его главный врач.

– А психиатр уже приезжал? – спросил Данилов.

– Нет, – ответил Гвоздев, – и не приедет. Час назад Копорева выписалась под расписку. Ее забрал муж.

– Да! – подтвердил Гавреченков. – А перед этим он побывал у меня и пригрозил, что будет жаловаться на вас в департамент.

– За что? – изумился Данилов.