Багровая смерть

— Большинство охранников были рядом со мной, когда я была покрыта кровью, или они были рядом друг с другом, раненные во время тренировок. Отчего же сейчас больше искушения?

— Давай поговорим по пути, — предложил он, все еще улыбаясь, но теперь улыбка не доходила до глаз. Внезапно они стали усталыми, как будто он не мог спрятать все свои чувства.

Я немного прищурилась, но ответила:

— Ладно.

Я верила, что он все объяснит позже, когда у нас будет больше конфиденциальности.

Он посмотрел на Харриса и Барри и кивнул в сторону коридора:

— Вы должны явиться к Клодии. У нее есть для вас другое задание.

— Эй, мы же не сделали ничего неправильного, — запротестовал Барри-Брюнетка.

— Никто и не говорит, что сделали, — но что-то во взгляде Бобби Ли, которым он наградил их, заставило Барри вздрогнуть.

Харрис дотронулся до его руки:

— Пошли, Барри, мы должны явиться к Клодии, что мы и сделаем.

Барри впился взглядом в Бобби Ли, затем явно подавил гнев и ответил:

— Прекрасно. Пойдем, явимся к Амазонке.

— Клодию зовут не так, — отметила я.

Барри перевел взгляд на меня и оглядел меня с ног до головы, но без сексуальной подоплеки, скорее, презрительно. Я была невысокой женщиной в окровавленном нижнем белье, держащей за руку другого мужчину. Даже пистолет в руке не мог этого компенсировать, по крайней мере, не для Барри.

— Мне известно ее имя.

— Тогда пользуйся им, — сказала я.

Он презрительно скривил на меня губы, как если бы ему было плевать, что я этого увижу:

— Отлично. Мы пойдем к … Клодии для переназначения.

— Мэм или сэр, — напомнила я.

— Чего? — нахмурился он.

— Говори так точно, сэр или так точно, мэм, если обращаешься ко мне, Барри.

— Я не…

— Так точно, мэм, впредь мы так и будем поступать. Пошли, Барри, нам пора, — встрял Харрис.

Барри все еще выглядел рассерженным, а Харрис — обеспокоенным. Это улучшило мое мнение о нем. Он был достаточно сообразителен, чтобы бояться за свое будущее на этой работе. Барри же — нет. Барри придется уйти вместе с Рики.

— Ты — это вся охрана, которая нам потребуется, Бобби Ли? — осведомилась я.

— Если сравнивать с этими двумя, то я — усиление.

— Я слышала, — ответила я.

— Но нет, я возьму Каазима.

Как будто его имя было призывающим заклятием, Каазим вылился из-за двери за нами, как будто жидкость затвердела и ожила. Он был одним из самых грациозных людей, которых я когда-либо видела, когда двигался. Я была знакома и встречалась с танцорами, танцорами-оборотнями, но ни один из них не наводил на мысли о воде, льющейся из кувшинов с длинным и широким горлом, чтобы пролиться и принять любую форму, только Каазим.

Он выглядел высоким, смуглым и стройным, пока не встал рядом с Бобби Ли, и вдруг иллюзия высокого роста развеялась, потому что теперь можно было сравнить их.

Каазим был 168 сантиметров или капельку ниже. Мы с ним не раз были партнерами по спаррингу из-за нашего роста. Как я и говорила Рики, размер имеет значение в бою. Особенно если в этой схватке ты не можешь быстро покалечить, вырубить или убить противника. Когда вы одинаково хорошо натренированны, единственной надеждой того, кто меньше, становится шанс закончить бой настолько быстро и жестоко, насколько возможно. Правила, которые удержат Рики от нанесения мне чрезмерного вреда в схватке, одновременно уберегут его от того, чтобы я нанесла увечья ему, а в длинной битве выигрывает обычно тот, кто больше.

— Каазим, — улыбнулась я.

Он подарил мне слабую улыбку, почти потерявшуюся в черной растительности на лице и темноте кожи. Его волосы были точно такого же цвета, как борода и усы, а кожа ну очень темной; даже его глаза были настолько темно-карими, что большую часть времени казались черными. Он весь был однотонным настолько, что трудно было рассмотреть детали, и всегда одевался в черное, что способствовало отсутствию контрастов в его цветовом решении. Были такие места в мире, где он мог бы раствориться, слиться с толпой; идеальный шпион, идеальный наемный убийца — никто бы его не запомнил. Здесь, в Сент-Луисе, он выделялся, потому что был слишком далеко от песков пустыни и остроконечных башен городов своей настоящей родины.

— Анита. Натэниэл. Дамиан, — почти любой другой охранник как минимум отметил бы тот факт, что мы с Дамианом покрыты кровью, но он не стал спрашивать. Он был одним из самых неразговорчивых людей, с которыми я когда-либо встречалась, но его темные глаза замечали любую деталь.

Он был одет в распахнутый халат и свободные мягкие штаны под ним. На службу Каазим одевался не так, и он, видимо, уловил, что я заметила, потому что предложил:

— Я могу переодеться, если хочешь.

— Один взгляд — и ты понял, что я посмотрела на халат?

Он чуть кивнул.

— Пока ты можешь сражаться в халате так же хорошо, как и в стандартной форме охраны, я нормально к этому отношусь.

— Я хорошо сражаюсь вне зависимости от того, во что одет.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась я.

Он сверкнул мне улыбкой, почти достаточно широкой для того, чтобы называться ухмылкой, его темные глаза сияли.

Дамиан потянул меня:

— Пожалуйста, Анита, мне нужно отмыться.