Багровая смерть

— Я знаю, и мне жаль, что я обвинял тебя в течение стольких лет, но сегодня это не так, Жан-Клод. Меня не заменяли на Дамиана по несколько часов за ночь, как нас с тобой, я был отдан ей на несколько месяцев. Дамиан был там, пока я был ее узником.

— Никто из вас никогда не говорил мне об этом.

— Мы поклялись, что не заговорим об этом даже друг с другом. Ты помнишь, какой она была ужасающей, когда мы пробыли с ней всего несколько часов подряд при дворе Белль?

Жан-Клод уткнулся лицом в волосы Натэниэла, как будто вдыхал ваниль волос, чтобы успокоиться. Я тоже так поступала иногда.

— Я помню те ужасные часы, поэтому я выторговал у нее свободу Дамиана и привел его сюда. — Ему почти удалось сохранить свой голос ровным… почти.

— Тогда представь себя с ней в течение нескольких месяцев.

Жан-Клод только покачал головой:

— Не могу. Я не хочу представлять себе ужасы, которые не случались со мной, потому что их и так достаточно.

— Моим приговором стало три месяца службы в ее свите в Ирландии. Меня предупредили, что я могу умереть там на рассвете в первый день и больше не проснуться. Это пугало меня первые нескольких недель… а затем я начал наполовину надеяться, что больше не проснусь.

— Мы разделили некоторые воспоминания с Дамианом, и они довольно ужасные, но подожди… почему ты мог не проснуться в сумерках? Может они сказали тебе, просто, чтобы напугать? — спросила я.

— Не каждый вампир, путешествующий по Ирландии, просыпается в первую же ночь, когда уляжется спать там на день. Никто не знает причины, словно сама земля не дружна с нашим видом.

— Люди предупредили меня, что моя некромантия, возможно, не будет работать в Ирландии, или не должна работать, и что вампиризм там не такой заразный.

— Не знаю на счет зомби. Если кто и может вызывать их из могилы, то это ты, но они правы насчет вампиров. Даже если ты трижды укусишь их в течение трех разных ночей и осушишь на третью, не гарантирует, что они восстанут одним из нас. Я видел полдюжины людей, которые должны были подняться, как вампиры, но не сделали этого.

— Их тела начали разлагаться? — спросила я.

Он задумался на минуту:

— Я знаю о двух телах, которых она держала в течение довольно долгого времени, и они гнили. Другие были выброшены раньше.

— Почему она держала тела, пока они не разложились? — спросила я.

Взгляд его глаз был обращен на Жан-Клода, как будто этого взгляда было достаточно без слов. И это было предназначено не для меня.

— Что вы пытаетесь сообщить друг другу?

— Она надеялась, что тела восстанут как что-то другое? — спросил Жан-Клод.

— Одна из причин, по которой она хотела меня, помимо очевидной, заключалась в том, чтобы иметь вампира, созданного не ею. Она надеялась, что я смогу создать больше вампиров для нее, но со мной это так же не сработало, как и с ее вампирами.

— Ты когда-нибудь видел, как она сама пыталась создать вампира? — спросила я.

— Да. Ей удалось создать одного из нас, но второй не поднялся для нее, как и остальные.

— Знаешь, раз ты тогда был в Ирландии, мог бы поделиться информацией со мной и это было бы хорошо для Дамиана.

— Мы никогда не были с ним друзьями, но поклялись друг другу, что каждый из нас расскажет свою часть истории, но не упомянет другого, если когда-нибудь заговорим об этом.

— Я думаю, Дамиан так упорно борется со своими страхами, что не может ясно мыслить о том, какая информация может оказаться полезной для вас с полицией, — заговорил Натэниэл.

Я взглянула на него и почувствовала, как мое раздражение пошло на спад. Если Ашер испугался Злобной Ирландской Суки, то Дамиан, должно быть, вообще цепенел от ужаса.

— Он действительно хорошо это скрывает, даже метафизически, — заметила я.

— Он очень храбр, — сказал Натэниэл.

— Да, он таков! — сказала я, про себя добавив «черт побери».

— Так мы рискуем Эхо и Джакомо, беря их в Ирландию? — спросил Натэниэл.

— Черт, — выругалась я.

— Я в это не верю, — сказал Жан-Клод.

— Как мы можем быть уверенными, что с ними все будет в порядке?

— Причина, по которой я был в опасности, заключалась в том, что я не был мастером, — сказал Ашер. — Но все Арлекины — мастера, отказавшиеся от своих прав на собственные территории, чтобы стать неотъемлемой частью королевской гвардии.

— Конечно! — воскликнула я. — У всех же есть животные зова, которых могут иметь только мастера. — Очень хотелось съездить себе чем-нибудь тяжелым по лбу в этот момент.

— Кроме Дамиана ты берешь только мастеров вампиров, — сказал Жан-Клод.

— Окей, хорошо знать, что я больше никем так не рискую.

— Но, если я правильно понял, в Ирландии происходит мор вампиров.

— В Дублине их куча и каждый вечер пропадает все больше людей.

— Но новообращенные никогда не становятся сразу мастерами, — заметил Ашер.

— Поэтому их не должно быть в Ирландии, — сказала я.

— Нет, не должно.

— Кто-нибудь когда-нибудь рассказывал, почему вампиры не вставали так, как им предполагалось? — спросила я.

Он подумал об этом, нахмурившись глядя в пол, но, наконец, покачал головой:

— Нет, просто, что это как-то связано с землей. Что она отвергает наш вид.