— Можно и так сказать, — кивнула я.
— Дамиан поможет тебе контролировать новую силу.
— Ага, и Натэниэл станет более осторожным, я полагаю.
— Я надеюсь, ты права.
Я изучала его лицо.
— Ты не вполне уверен, иначе ты бы не стал плотно закрывать метки снова. Ты не хочешь, чтобы я знала, о чем ты думаешь.
— Ты спрашиваешь, озабочен ли я тем, что Натэниэл позволит новой магии вскружить ему голову. Разумеется, это так. Но мы должны доверять друг другу, потому что мы выстроены звено за звеном в цепь, которая вместе сильнее, чем куча отдельных звеньев.
— Ты же знаешь, как говорят: прочность цепи определяется ее самым слабым звеном.
— Думаешь, Натэниэл — наше слабое звено?
Лишь на секунду я об этом задумалась, а после покачала головой:
— Нет. Нет, не думаю.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Не сомневайся в нашем котике сейчас, когда он отрастил коготки, но радуйся дополнительной силе, которую это принесет всем нам.
— Разве если что-то дает нам больше силы, то все в порядке?
— Не всегда, но сила часто представляет собой баланс между полученными выгодами и рисками.
— Я понимаю.
— Прекрасно, но тебе нужно накормить ardeur до посадки в самолет, ma petite.
— Если я не могу давать кровь, ты можешь по-быстрому перехватить?
Он ослепительно улыбнулся:
— Я уже давным-давно не перехватывал свою пищу, ma petite.
Я нахмурилась, не выдержала и снова улыбнулась.
— Ты знаешь, о чем я.
— Знаю, но кто бы ни предложил мне свой источник жизни, заслуживает намного лучшего обращения, чем как к быстрому перекусу.
— Я понимаю, но не хочу упускать шанс заняться с тобой любовью перед отъездом.
— Как и я, но ответ прост: мы включаем донора, который может быть частью нашей предварительной игры, так что питание будет включено в секс.
— Значит, это будет кто-то, кто даст кровь тебе, и на ком я накормлю ardeur?
— Oui.
— И кого ты имеешь в виду?
28
Он имел в виду Никки; меня это устроило, поэтому мы отправили одного из охранников найти его. Затем я осознала, что у нас есть сотовые. Он спросил:
— Что ты делаешь, ma petite?
— Пишу Никки.
— Non, ma petite, со столь деликатным предложением лучше обратиться лично.
— Никки не такой уж официальный парень, — ответила я.
— Он влюблен в тебя, ma petite, но не в меня. К тому же, Никки совсем недавно был моим донором. Я предпочту проявить излишнюю заботу, нежели нанести оскорбление.
Я нахмурилась:
— Это значит — либо он нравится тебе сильнее, чем я думала, и ты не хочешь попасть впросак, либо ты боишься оскорбить его по другой причине.
Он улыбнулся.
— Ты влюблена в него, ma petite, и все же он не потребовал, чтобы его включили в расширенную церемонию со всеми нами. Я очень ценю, что Никки не испытывает трудностей с этим.
— Ты имеешь ввиду, в отличие от большинства вертигров? — спросила я.
— Да.
Я дважды вздохнула, будто пыталась набрать достаточно воздуха перед заплывом на короткую дистанцию.
— Проблема в том, что мы все никак не можем определиться с вертигром.
— Мефистофель оказался очень дружелюбным.
— Да, Дев, ладит со всеми лучше других.
— Ты не кажешься уверенной, ma petite.
Я разорвала объятия, потому что иногда трудно думать, когда нахожусь слишком близко к нему. И начала вышагивать по комнате, пытаясь объяснить.
— Мефистофель… Дев прекрасен во многих отношениях. Я знаю, ты ценишь, что он бисексуал, так что он твой любовник и мой.
— Он так же в постели Натэниэла.
— Да, и он делает с ним все, включая вещи, которые Мика все еще не может осмыслить.
— У Мики никогда не было любовника, ma petite. Это может потребовать некоторой адаптации.
— Знаю, как и у меня с женщинами. — Затем меня осенило, что он подразумевал больше, чем я поняла, поэтому я уточнила: — Ты не всегда был бисексуалом, не так ли?
— Это были эксперименты на пьяную голову, но сейчас я назвал бы это быть — гетерогибким.
— Ты пересек черту с другим мужчиной до того, как тебя доставили ко двору Белль Морт?
— Нет.
Я моргнула:
— Бля, Ашер был твоим первым мужчиной, любовником мужского пола, да?
Жан-Клод кивнул, затем отвернулся, чтобы я не видела его лица, что означало, он не доверял себе, чтобы контролировать свое выражение. Для него невероятная редкость быть неспособным контролировать себя таким образом.
— Боже, Жан-Клод, мне очень жаль. Я не знала.
— Почему ты извиняешься, ma petite? — спросил он, так и не повернувшись.
— Это объясняет, почему ты был готов мириться с ревностью и истериками Ашера на протяжении веков. Это также объясняет… Первая любовь всегда отнимает у тебя часть сердца, пока приличное количество терапии не вернет его тебе обратно.
Он рассмеялся.
— Ах, ma petite, такое сочетание романтики и практичности — я восхищен, что ты делаешь это одинаково хорошо.
— Я разделяю достаточно твоих воспоминаний, чтобы знать, что Белль тоже была весьма хороша в обоих.
— Но она никогда не была влюблена в меня, как ты. Найти вторую такую женщину, которая могла бы быть всем, что я желал в спальне и в зале заседаний, было больше, чем я рассчитывал когда-либо найти.
— Еще я лучше в реальной физической борьбе, чем Белль.
Жан-Клод повернулся и улыбнулся мне; какие бы эмоции он ни пытался скрыть, ему это удалось.