Багровая параллель

Во-вторых, в русской армии в это время хватало казачьих офицеров с разведывательно-диверсионной подготовкой. Это были выпускники Оренбургского казачьего юнкерского училища. К действиям в тылу противника юнкеров готовили до 1909 года, когда училище было переведено на программу кавалерийских училищ. Этих офицеров нужно было направить в Корею вместе с русскими корейцами еще до начала войны.

И, наконец, в-третьих. Царскому правительству даже не пришлось бы финансировать закупку оружия, закладку схронов с взрывчаткой, создание партизанских баз. Все это сделали бы «наши» корейцы, живущие в Приморье. И тогда после начала Русско-японской войны партизанские отряды и диверсионные группы под командой русских офицеров превратили бы в ад тылы японских войск.

— Так что, вообще никто ничего не делал? — спросил старшина первой статьи Семен Агафонов.

— Делали. Только вопреки приказам начальства. Полковник Генерального штаба Мадритов еще за два года до начала войны начал действовать под легендой уполномоченного Русского лесо-горнопромышленного торгового общества. Он создавал боевые отряды из корейцев в районе пограничной с Китаем реки Ялуцзян. Самое интересное, что после начала войны генерал Куропаткин требовал увольнения полковника Мадритова из армии. А этот партизанский командир всю войну провел во главе своих партизанских отрядов. Фактически это была классическая партизанская бригада. Такие соединения позже создавали наши организаторские группы из ОМСБОН. Никаких наград полковник Мадритов не получил. Более того, после мукденского поражения русской армии о нем вообще забыли. Мадритов со своими бойцами оказался брошенным в глубоком тылу японцев и долго с потерями выходил из окружения. Что же касается корейских партизанских отрядов Армии справедливости, то вместо диверсий в японских тылах русское командование отправляло их на фронт вместе с пехотой и казаками. Вообще, когда армией командует вражеский агент, ее поражение неизбежно. Именно так было в ту войну.

Теперь, что касается ведения разведки в русской армии в ту войну как системы сбора и анализа информации о противнике. Так вот, ее вообще не было. Ни агентурной, ни войсковой. Что-то получалось у моряков. Именно в это время на флоте появилась радиоразведка. Но армейское командование фактически было слепым и глухим.

— Товарищ Черкасов, но ведь это невозможно. Разведка — это важнейший вид боевого обеспечения. Без нее невозможно планировать и вести боевые действия, — подал голос бывший морской смершевец.

— Да нет, товарищи. Я ничего не преувеличиваю. Тогда все было не так уж плохо, а намного хуже, — пошутил я. — Причем в предыдущую Русско-турецкую войну за освобождение Болгарии система военной разведки была довольно хорошо поставлена. Опыт долголетней Кавказской войны прошел не зря.

В каждом пехотном полку была создана пластунская команда из добровольцев. Они занимались войсковой разведкой в интересах штаба полка. Про писателя и журналиста Гиляровского [91], наверное, многие слышали. Он был добровольцем на той войне и оставил интересные воспоминания, как он ходил за «языками». Выше, на уровне штабов дивизий и корпусов, были офицеры Генерального штаба, работавшие с агентурой из числа болгар и армян. Это были специалисты со знанием восточных языков и местных традиций. Но после смерти царя Александра III вся эта система в армии была разрушена. Не берусь судить о нем как о главе государства, но Русско-японскую войну Россия бы точно не проиграла, — вспомнил я лекцию по военной истории. — В том числе и потому, что в турецкой войне Александр III участвовал в качестве командира дивизии и становиться царем вовсе не собирался. И что такое разведка, он знал хорошо.

Но при новом царе все изменилось. Как вспоминал участник Русско-японской войны генерал Игнатьев [92], когда его назначили начальником разведывательного отделения штаба Маньчжурской армии, он вообще не знал, что делать! И это офицер, окончивший Академию Генштаба. Увы, в это время ведение разведки вообще не изучали. Это просто не входило в программу подготовки. Более того, — я обвел взглядом аудиторию, — родовитые дворяне нашу профессию считали делом грязным, которым должны заниматься представители низших сословий.

К военной контрразведке отношение было аналогичным. Считалось, что ею должны заниматься сыщики уголовной полиции и вообще темные личности. Поэтому почти все китайцы-переводчики в русских штабах были агентами японской разведки. Более того, английские военные корреспонденты находились при штабе Маньчжурской армии. А Англия была врагом, это был официальный союзник Японии. Понятно, что Россия не могла не проиграть эту войну.