Бабушка на яблоне

С первого дня Мохнатка почувствовал себя у Фреди и Геди как дома. Он кружил по комнатам и прыгал по очереди на все стулья и диваны. Когда его выпускали в сад, он носился по газонам, катался на клумбах анютиных глазок и с лаем кидался на кусты роз. Да, за это время он научился лаять. Он постоянно упражнялся — так, как молодые петушки учатся кукарекать, а мальчишки свистеть. И теперь, когда он в конце концов овладел этим искусством, он лаял на всё, что попадалось ему на глаза: на мебель, на занавески, на метлу, на воробьёв в саду, на бельё, развешанное для просушки, на маленького лягушонка, прыгающего по траве. Он лаял даже на шланг; а когда бывал настроен особенно мужественно, пытался вцепиться в него зубами, потому что ему всё время хотелось пустить в ход свои крепкие мелкие зубы. Он грыз ножки стульев, домашние туфли, корзинку для бумаг, но охотнее всего — свой поводок, который терпеть не мог. Но ещё больше он ненавидел намордник.

У него был отличный аппетит, рос он быстро и с каждым днём становился сильнее и разумнее. Иногда он был шёлковый, иногда невыносимый — словом, вёл себя как обычный ребёнок.

Мама часто на него сердилась. Он оставлял повсюду за собой лужи, хотя уже прекрасно знал, что этого делать не полагается. А в дождик как угорелый влетал из сада в комнату, решительно не желая вытирать лапы о половик, как это делают все воспитанные собаки.

Папе тоже случалось на него сердиться. И не только из-за помятых анютиных глазок. Мохнатка уволок, например, его кисет да так запрятал, что его не смогли найти.

Только Геди и Фреди не имели к Мохнатке никаких, ну решительно никаких претензий! Они его любили и баловали, и если им случалось время от времени его поругать, то только потому, что так полагается делать, когда воспитываешь собаку. В этих случаях Мохнатка склонял набок свою взъерошенную голову и искоса на них глядел, словно хотел сказать: «Хватит ругаться, ведь всё равно вы не умеете на меня сердиться!» И у него был такой смешной вид, что Геди и Фреди начинали хохотать посреди нотации.

Впрочем, надо сказать, что Мохнатка был не меньше привязан к детям, чем дети к нему. Когда Фреди утром шёл в школу, Мохнатка всегда с жалобным лаем провожал его до калитки. А когда Фреди в полдень приходил домой, Мохнатка его приветствовал таким радостным визгом, словно мальчик возвращался не из школы, а по меньшей мере из Китая.

Когда Геди играла с Мохнаткой в «дочки-матери» и напяливала ему на голову кукольную шапочку, он терпеливо стоял и не вырывался, хотя терпеть не мог шапок, и потом всякий раз долго отряхивал уши. В награду Геди подарила ему свой маленький красный мячик. За едой дети норовили тайком кинуть ему под стол лучшие куски мяса со своих тарелок.

Вскоре вся семья так привязалась к Мохнатке, что уже не могла себе представить жизнь без него.

Прошло недели две. И вот однажды — это было в среду — Геди и Фреди отправились покупать кофе. По ту сторону парка был магазин, куда мама их иногда посылала. Они надели на Мохнатку поводок, намордник и взяли его с собой.

В парке их окружили ребята, с которыми они обычно играли в прятки. Они давно уже видели Мохнатку и знали удивительную историю про то, как Геди и Фреди его нашли. Они даже считали, что это немножко и их собака, потому что без игры в прятки его бы ни за что не нашли. Поэтому каждый был уверен, что по праву может подержать Мохнатку за поводок и погладить.

На всё это ушло немало времени, но в конце концов брат и сестра всё же двинулись дальше. Они вышли из ворот парка и свернули на людную улицу. На следующем углу находился магазин, где им надо было купить кофе. Фреди вошёл — он ведь был старший и мама доверила ему деньги, — а Геди с Мохнаткой осталась на тротуаре. Она ходила взад-вперёд перед витриной и ругала Мохнатку, потому что он желал обнюхать каждый камень и пытался грызть самые неподходящие вещи, валяющиеся на улице.

От скуки Геди стала рассматривать витрину, в которой были выставлены большие пузатые бокалы с конфетами и банки с китайским чаем. Вдруг она заметила какое-то объявление, которое было приколото кнопкой к двери. Что было написано на объявлении, Геди, естественно, не могла прочесть, но там была наклеена фотография щенка скотчтерьера, очень похожего на Мохнатку.

— Погляди-ка! — сказала Геди и подняла Мохнатку, чтобы он увидел фотографию. — Здесь приклеен пёс точь-в-точь такой же, как ты. Смешно, правда?

Мохнатка вырвался. Ему куда больше нравилось обнюхивать камни, чем разглядывать фотографию. Впрочем, если бы Геди знала, что это за фотография, она тоже обошла бы стороной это объявление и уж во всяком случае не нашла бы его «смешным».

Наконец Фреди вышел из магазина и с тем же любопытством, что и сестричка, уставился на объявление. Он тоже не мог его прочесть — ведь он знал ещё только несколько печатных букв.

Мимо проходил какой-то господин, остановился и приветливо спросил детей:

— Прочесть вам, что там написано?

— Да, пожалуйста!

Господин не спеша вынул из кармана очки и прочёл объявление вслух: