b9ed2b7c2773489858e7598835137468

за стаканом от бывшего следователя-важняка, который об ту пору

служил замом по безопасности у одного известного жулика. Смысл был

такой, что купить, считал мой знакомый, можно любого - вопрос в

пороговой сумме. "Вот, - говорил он, - возьми канадского полицейского.

У него жалованье семьдесят тысяч долларов в год, хорошая страховка, большая пенсия. Спрашивается, будет он рисковать этим всем, чтобы

сорвать сотню долларов с нарушителя правил движения? А теперь

возьми нашего мента. У него месячная зарплата чуть больше этих же

самых ста долларов, медицина у нас почти у всех одинаковая, а до

пенсии он не доживет - сопьется. Ну и ... ."

Но и кроме этих очевидных вещей, которые неумолимо ставят нас в ряды

развивающихся по части хапунца стран, как ты тут с дисперсиями не

колдуй, есть и чисто отечественные нюансы, которые ни в Лондоне, ни в

Лахоре сроду не приснятся. Вот тоже, как сказал бы рядовой Иозеф

Швейк, был случай в доме номер 12 по Краснопресненской набережной.

Десять лет назад мне там приходилось бывать чуть не каждый день. Я

тогда служил экспертом по газо- и нефтепереработке, а потом

московским представителем президента большого сибирского

нефтедобывающего предприятия. Фирма наша в отрасли шла во главе

прогресса, так что иногда даже мы оказывались спереди, а прогресс

сзади. Мы первыми в нефтедобыче перешли на аренду, первыми под

российскую из союзной юрисдикции, первыми в августе демонстративно

обозначили присоединение к ельцинской всеобщей забастовке против

янаевского путча, как бы перекрыв задвижку. Я-то еще тогда там не

работал, а руководители предприятия явно рисковали тем, что победи

этот самый ГКЖП, как шутил тогда ночью 19-го Хазанов, им оторвали

бы все выступающие части тела. Естественно, что и при создании

совместных российско-ненаших предприятий мы тоже были не в

96

Байки нефтяного Севера

стороне. Вот по этим делам я ехал по утрам на метро до "Улицы 1905

года", а потом шел десять минут прогулочным шагом вниз по бульвару.

Кроме выполнения указаний начальства у меня в этом совместном

предприятии был еще и личный интерес. Один из пластов заглавного для

джойнт-венчура месторождения очень походил по некоторым

характеристикам на те дальние северные месторождения, на которых

добыть нефть особенно трудно, но зато из нее можно легко получить

реактивное топливо и еще кое-какие ценные вещи. Я за

империалистические деньги проверил качество пробы из единственной

разведочной скважины - все сошлось. Заодно сделал два добрых дела: дал заработать моим друзьям-аналитикам из ВНИИ НП, сидевшим в

связи с реформами без заказов, и съэкономил деньги фирмы, так как

только доставка пробы в Одессу, ТХ обошлась бы в те же деньги, какие

получили москвичи за полный и очень квалифицированный анализ.

Получалось так, что есть возможность получить уникальную нефть всего

в тридцати километрах от ближайшего полувахтового городка Радужного

и его аэродрома, который как раз планировался к развитию, как один из

основных на новой трассе Западная Европа-Сибирь-Япония. Рыба

срослась. В моем воображении планы разработки были скорректированы, пласт БВ-12 давал каждый год полмиллиона тонн уникальной нефти, часть которой перерабатывалась тут же на простой нефтеперегонной

установке, давая авиакеросин для международного аэродрома, дизельное

топливо для тракторов и бензин для автомобилей, а все остальное, вместе

с оставшимися при перегонке "золотыми" масляными фракциями по

специальной трубе вливалось в поток благородной "легкой" нефти, чтобы в Ангарске дать индустриальное масло, топливо для

сверхзвуковых самолетов и прибыли для построения новой свободной

России. Ну, а я, конечно, весь в белом, как руководитель проекта.

Выходило, что Бакланову и Крючкову дали по шапке не зря.

По жизни получилось так, что пласт этот не разрабатывается до сих пор, хотя вообще-то это месторождение раскрутилось неплохо. Аэродром тот

числится резервным, но используется слабо, одна из причин - трудности

с обеспечением горючим. Ангарский нефтехимкомбинат дышит на

ладан, так что в тайге недалеко от города снова, говорят, появились

белки, ушедшие сорок лет назад от загазованности. Топливо для

сверхзвуковых попрежнему в дефиците, да и денег на него у

Минобороны как-то все не хватает, на самолеты еще находится - а чтобы

летали, не складывается. Про новую демократическую и процветающую

Россию сейчас не будем.

А вот из идеи создания заводика по местному производству дизельки и

бензина, правда, без получения авиакеросина, кое-что вышло. Полгода я

возился с разными предложениями, жена уже стала интересоваться, что