b4a3e79b-394f-41ff-b16c-08688dc99b22

она всегда интересовалась людьми, у которых до сих пор имелись родители.

– Не совсем. – Шейкс поморщился и бросил прут в мусорное ведро. –

Мы никогда не были, я думаю, он так и не простил маму.

– Что бросила вас?

– За то, что я появился у них, – сказал он. – Он не плохой малый, но ты

понимаешь, как оно.

Она не понимала, но сочувственно кивнула.

– Значит, они пытались увезти тебя, как увезли сестру Уэса.

– Сестру Уэса?

– Он говорил, они забрали её, потому что его родители не направили

заявления на лицензию на второго ребёнка.

– Это то, что он рассказал тебе об Элизе?

– Ага.

Шейкс ничего не сказал. Он только выглядел смущённым.

– Но я думал…

– Думал, что?

– Что они получили разрешение. Знаешь, в законе есть исключение на

подобные дела. Потому что Элиза и Уэс…они были близнецами.

– Ого. – Она не знала, что ответить на это.

– Он всегда говорил мне, что…

– Что?

Шейкс бросил прут прочь.

– Ничего. Забудь обо всем, что я сказал, – ответил он, выглядя

нервным.

Она видела его дискомфорт и изменила тему.

– Так что вы, ребята, собираетесь делать после этого?

– После того, как доставим тебя? Вернёмся работать в охрану казино,

думаю. Может быть тогда, они простят старика Уэссона.

Нэт улыбнулась.

–Спасибо за кору.

– Всегда пожалуйста, – сказал Шейкс, отдавая ей честь.

27

ДАРАН ПЫТАЛСЯ ЗАБРАТЬ КАМЕНЬ, и она боролась, но теперь выхода не

было, он глумился над ней и смеялся; она так замёрзла, так замёрзла и ничего

не могла поделать, огня не было, маленькая белая птичка была мертва и

некому ей помочь, некому выбить дверь, она совершенно одна и он отберёт

камень у неё, а потом выбросит её за борт умирать. Она была так зла, очень

сердита, но ничего не могла поделать, ничего, она была слаба и беспомощна,

разъярена и испугана и она звала... кричала… слышался ужасный шум, визг,

вой...

Она очнулась от громкого, пронзительного вопля, эхом отразившегося

от стен каюты. Нэт поборола сонный дурман и увидела Уэса, неподвижно

стоящего посреди комнаты без рубашки, в одних пижамных брюках и

прислушивающегося.

– Что это? – прошептала она. Это был длинный, высокий визг,

неземной призрачный вопль, как звук в её сне. Она замёрзла, так замёрзла,

как и во сне, очень замёрзла. Уэс покачал головой и натянул свитер, она

последовала за ним, когда он вышел из комнаты, чтобы найти остальных

членов

экипажа,

остолбенело

стоящих

снаружи

своих

кают,

прислушивающихся к странному, ужасающему звуку.

– Сирены, – сказал Зедрик треснувшим голосом.

Вопль продолжался, и Нэт подумала, что Зедрик прав, было в этом

звуке что-то, похожее на скорбь и причитание, позже она сравнит его со

стоном матери, потерявшей своего ребёнка, это был жалобный вой боли.

– Плачут, как на похоронах, – сказала Нэт, вспоминая о тщательно

продуманном похоронном обряде, который стал нормой для тех, кто мог себе

его позволить, на котором профессиональные стенальщицы нанимались для

того, чтобы вопить и плакать, рвать на себе волосы, дабы показать уровень

богатства и тяжесть утраты семьи. Чем сложнее представление скорби, тем

дороже. Как и все в настоящее время, эта традиция получила начало в Сиане,

затем распространилась по всему миру. Нэт однажды работала

стенальщицей, шествуя перед гробом хозяина престижного казино; она уже

научилась подделывать сильный плач, несколько капель Нутри, чтобы

вызвать слезы, потом немного воображения: и вот она уже рыдает навзрыд.

Было совсем не трудно подключиться к печали, которую она хранила внутри.

Распорядитель, который нанял её, был впечатлён и предложил ей

постоянную работу гривером, но она покончила с этим. Она была морально

истощена после опыта работы с агентом, который вынул из неё всю душу, не

заботясь о том, что его сотрудники были вынуждены оплачивать стоимость

униформы и жилья из своих крошечных зарплат.

– Она там, – повторил Зедрик и перекрестился. – Идёт за нами.

Даран ударил своего брата по голове.

– Держи себя в руках, мужик! – Он сердито повернулся к Нэт. – Я же

говорил, я говорил вам, что птица призовёт Её! Эта птица – дурной знак!

Даже Шейкс и Фарук выглядели встревоженными, но Уэс

презрительно скривился.

– Сирены – просто очередная страшилка, чтобы держать людей

подальше от воды.

– То, что их никто не видел, ещё не означает, что их не существует, –

угрюмо сказал Зедрик.

– Ты прав, люди слышали лишь крики, – кивнул Уэс. – Сирены – миф,

старый, как это мёртвое море.

– Что они такое? – спросила Нэт.

– Разновидность животного, типа динозавров или лохнесского

чудовища, хотя, это было бы чудом, если бы что-то выжило в этом океане. –

Уэс изобразил, как выпивает стакан воды. – Если бы ты проглатывала по

пинте этой отравленной воды каждый день, ты бы визжала точно также.

Звук продолжал усиливаться, и Нэт подумала, что она могла бы

разобрать слова в этом ужасном шуме, что этот плач имеет какой-то смысл,

что это способ общения, позволяющий послать сообщение через океан.