b1d26f51-f2d9-4adc-a040-2ea813f43357

- И поэтому была вынуждена уволиться с работы и вернуть тебе кольцо?

- Ты не уволена и...

- Нет, уволена. Никогда в жизни я не собираюсь возвращаться в твою проклятую

фирму.

- Почему?

- Потому. Ах! Хотя, конечно, я рада, что ты выкинул на улицу мою бывшую

начальницу. И прежде чем ты начнешь настаивать, нет. Я не вернусь в твою компанию,

понятно?

Эрик соглашается, хотя на какое-то время о чем-то задумывается. Наконец, он

решает высказаться:

- Я не позволю тебе и дальше работать официанткой ни в этом пабе, ни в каком

другом месте. Я ненавижу, когда на тебя смотрят другие мужчины. Я собственник, и

защищаю свою территорию, и ты…

Ошеломленная этим приступом ревности, который в глубине души заводит меня

на все сто, я бросаю ему:

- Послушай, красавчик, сейчас в Испании большая безработица, и, как ты

понимаешь, раз уж мне приходится зарабатывать на жизнь своим трудом, я не могу себе

позволить воротить нос от такой работы. Но, в любом случае, я не хочу об этом говорить.

Эрик своим видом демонстрирует согласие.

- Что касается кольца…

- Мне оно не нужно.

Вау, что я говорю! Сама себе удивляюсь.

- Оно твое, любимая, - тактично, мягким голосом отвечает Эрик.

- Мне оно не нужно.

Он пытается поцеловать меня, но я делаю головой резкий выпад вперед, и, не дав

ему ничего сказать, сыплю бравадой:

- Не надоедай мне со своими кольцами, совместной жизнью, переездами и всей

этой чушью. Так случилось, что ты сломал мне жизнь, и сейчас мне не надо ни твоих

колец, ни статуса невесты, понятно?

Он снова соглашается. Его покорность меня изумляет. Он действительно так меня

любит? Песня заканчивается, и звучит «Нирвана». Очень кстати! Пора заканчивать с

романтикой.

Между нами висит напряженная тишина, но Эрик не сводит с меня глаз. Наконец я

вижу, что уголки его губ начинают двигаться, и он произносит:

- Ты так же смела, как и прекрасна.

Пытаясь не рассмеяться, я поднимаю бровь.

- Что это? Грубый подхалимаж?

Моя последняя фраза заставляет Эрика улыбнуться.

- То, что ты тогда сделала в офисе, потрясло меня до глубины души.

- Что именно? Рассказала правду о том, какая идиотка моя бывшая начальница?

Уволилась с работы?

- Все это и еще то, как ты меня послала к черту перед моим директором по

персоналу. На будущее, больше так не делай, а то я потеряю авторитет в собственной

компании. Понятно?

На этот раз уже я соглашаюсь и улыбаюсь. Он прав. Это было совсем нехорошо.

Молчание.

Эрик смотри на меня в ожидании, что я его поцелую. Я знаю, что он требует моей

близости. Я вижу это по тому, как он на меня смотрит, но не хочу облегчать ему жизнь.

- Ты, и правда, так сильно меня любишь?

- Даже больше, - шепчет он, зарываясь носом в мою шею.

Мое сердце трепещет, его запах, его близость, его уверенность начинают пробивать

во мне брешь. Я хочу только одного, чтобы Эрик раздел и взял меня. Чувствовать его тело

рядом с собой невыносимо, но я решительно настроена сказать ему то, что должна, и

поэтому отхожу от него подальше и шепчу:

- Я хочу, чтобы ты знал, что я очень на тебя обижена.

- Мне жаль, моя девочка.

- Ты заставил меня страдать.

- Мне жаль, детка.

Он снова принимается за свое.

Его губы целуют мое обнаженное плечо. О бооооже, как мне это нравится!

Но, нет. Он должен отведать свое собственное лекарство. Он этого заслуживает.

Поэтому, глубоко вздохнув, я говорю:

- Сейчас мы узнаем насколько, сеньор Циммерман, потому что, начиная с этого

момента, каждый раз, когда ты меня обидишь, ты будешь наказан. Я устала от того, что до

сих пор только мне приходилось терпеть твои наказания.

Он удивленно смотрит на меня и хмурит бровь:

- И как ты собираешься меня наказать?

Я поднимаюсь из кресла.

Ему не нравятся воительницы? Ну, тогда вот тебе одна из них!

Я медленно поворачиваюсь перед ним, уверенная в собственной сексуальности.

- С этого мгновения ты лишен того, чего больше всего желаешь.

Я иду. Он наблюдает за мной, и нас разделяет стол, я поясняю:

- Ты не будешь наслаждаться моим телом. Вот твое наказание.

Напряжение!

Воздух в комнате можно разрезать ножом.

Эрик разваливается у меня на глазах.

Я ожидаю, что он будет кричать и не согласиться с наказанием, но внезапно он

ледяным голосом произносит:

- Ты хочешь свести меня с ума?

Я не отвечаю, и тогда, уже вне себя от ярости, он продолжает:

- Ты сбежала от меня. Я чуть с ума не сошел, не зная, где ты. Ты целыми днями не

подходила к телефону. Ты выставила меня за дверь, а вечером я видел, как ты улыбалась

всем мужчинам подряд. И ты хочешь наказать меня еще больше.

- Ага!

Он чертыхается по-немецки.

Ух-ты, вот это ругательство! Но, обращаясь ко мне, он полностью меняет тон:

- Любимая, я хочу заняться с тобой любовью. Хочу целовать тебя. Хочу показать,

как сильно я тебя люблю. Хочу держать тебя обнаженную в своих объятиях. Ты мне

нужна. И ты мне говоришь, что лишаешь меня всего этого.

Я подтверждаю все сказанное холодным, отстраненным голосом: