Читаем Азеф полностью

По письмам все выходит несколько иначе. Бухало предложил свои услуги Чайковскому и через него вышел на Азефа. Савинков уже знал о проекте от Чайковского.

Авиация именно в эти годы — начиная с 1903-го — делала грандиозные успехи. До этого были воздушные шары, аэростаты, в сущности, известные еще древним китайцам, дельтапланы, прообразы которых относятся еще к Средним векам. В 1880–1890-е годы Клемент Адер, Александр Можайский, Хайрем Максим, Стивен Лэнгли пытались сконструировать управляемый летательный аппарат тяжелее воздуха, оснащенный двигателем, — не очень результативно. Тем не менее постепенно изобретатели двигались к цели.

И вот в начале XX века — прорыв. 14 августа 1901 года Густав Уайтхед в Коннектикуте пролетел 800 метров на оснащенном двигателем аппарате на пятнадцатиметровой высоте. А спустя два года, 17 декабря 1903-го, в другом штате, Северная Каролина, братья Райт совершили первый управляемый полет.

С каждым месяцем приходили известия о новых успехах, о новых авиаторах. Полеты были все длительнее, аэропланы все грузоподъемнее, все быстрее и поднимались все выше. Тем не менее к началу 1907 года самой дальней дистанцией, которую удалось преодолеть авиаторам, стало расстояние в 40 километров. Не было еще ни одного полета с пассажиром.

А что предлагал Бухало?

Скорость — 140 километров в час. Дальность — сотни километров. Грузоподъемность — 75 пудов (1200 килограммов). Похоже на Жюля Верна!

Азеф-инженер лично просмотрел и обсчитал чертежи. 3 января он пишет Савинкову из Генуи:

«Мне пришлось вспомнить старинку — углубляться в теорию математики, механики и других наук — не без удовольствия просиживал 6–7 часов в библиотеках» [229].

14 января он пишет Вере Гоц, вдове Михаила Рафаиловича:

«…Ко всему относился скептически, принимал во внимание все — и пришел к выводу, что это оружие должно быть в наших руках…»[230]

И в заключение — из все того же письма Чайковскому:

«Считаю изобретение гениальным, не вдаваясь в значение этого для нашего дела. Столь важная для человечества задача решена»[231].

Читая эти восторженные письма, представляешь себе тот энтузиазм Азефа-революционера в 1902–1903 годах, о котором вспоминает его жена. Да, он казался совершенно искренним. Был ли он искренним хоть в малейшей степени тогда? А сейчас? И к чему этот энтузиазм относился — к тому, что человечество обрело крылья? Или…

«Скорость полета давала возможность выбрать отправную точку на много сот километров от Петербурга, в Западной Европе — в Швеции, Норвегии, даже в Англии. Подъемная сила позволяла сделать попытку разрушить весь Царскосельский или Петергофский дворец. Высота подъема гарантировала безопасность нападающих. Наконец, уцелевший аппарат или, в случае его гибели, вторая модель могла обеспечить вторичное нападение. Террор, действительно, подымался на небывалую высоту»[232].

С грузоподъемностью Бухало, правда, ошибся, и сильно. Не 75 пудов, а 12 с половиной — 200 килограммов. Но все равно достаточно. Примерно два Азефа.

По подсчетам, для осуществления плана требовалось 20 тысяч рублей. Азеф не стал делать из этого проекта секрет от Герасимова, представляя его именно как средство для опустошения партийно-террористической кассы.

Но в том-то и дело, что как раз из общепартийной кассы на проект Бухало никаких денег, кажется, истрачено не было. По предложению Савинкова было решено обратиться за специальным финансированием к частным инвесторам — Фондаминскому, его свойственнику Гавронскому и еще к кому-то.

Собственно, в этом первая загадка этого сюжета: чего в данном случае хотел Азеф. Во всяком случае, несомненно одно — к проекту Бухало он отнесся серьезно. Даже после того, как проект лопнул. И после того, как многие технические идеи изобретателя-анархиста утратили актуальность — авиация-то развивалась. В 1909 году во время бегства из Парижа он взял чертежи Бухало с собой. Они были изъяты в 1915 году при аресте Азефа германской полицией.

Вторая загадка — личность Сергея Ивановича Бухало. В истории авиации этот человек, кажется, никак не отметился. Все сведения о нем — только из эсеровских архивов.

В Моссахе около Мюнхена была оборудована мастерская, закуплены станки. Савинков бывал там.

«За токарным станком я нашел еще не старого человека лет 40, в очках, из-под которых блестели серые умные глаза. Бухало был влюблен в свою работу: он затратил на нее уже много лет своей жизни. Он принял меня очень радушно и с любовью стал показывать мне свои чертежи и машины. Подойдя к небольшому мотору завода Антуанетт, он сказал, хлопая рукой по цилиндрам:

— Привезли его. Я обрадовался. Думал, у него душа. А теперь пожил с ним, вижу — просто болван. Придется его переточить у себя…

Точно так же, как к живым существам, он относился к листам стали, к частям машин, к счетной линейке, уже не говоря о его чертежах и сложных математических вычислениях…»[233]

Но к августу стало ясно, что в расчетах Бухало, проверенных Азефом, были все-таки ошибки и что фантастический супераэроплан не выходит.

29 августа Азеф пишет Савинкову:

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии