Азарт простаков

— Три года ездила на Гражданку, продукты возила, купала. Столько сил извела! — покачала головой Елена. — Всё-таки тётя! Хоть и двоюродная.

— Тётя Лёля завещала, — скорбно поведала она после третьей. — Я за ней столько ухаживала! Продукты возила, лекарства. Купала… Всё-таки тётя, хоть и троюродная.

Эмилия понимающе качала головой. Попутно выяснилось, что и два последних мужа тоже были… двоюродные, что ли. Незарегистрированные, словом. «Они прошли, как тени», — сказал по сходному случаю Есенин. И исчезли тихо, без фанфар. Даже олимпиец.

А Елену Николаевну постигла тихая грусть. Ибо жизнь без любви — не жизнь, а дожитие.

Каждой женщине хочется большого и светлого, пусть даже в тёмной цветовой гамме.

И не терпящая бездействия и пустоты Елена Николаевна направилась на приём к известной (в специфических кругах) целительнице, предсказательнице и указательнице бабе Глаше.

— На той неделе пойдёшь в гости — и встретишь его, — сообщила баба Глаша. — Сердце подскажет. Но учти: помешать тебе может один человек! Какой? А вот сойдётесь, и кто первый тебе позвонит — тот твой тайный недоброжелатель и помеха счастью!

И ведь всё сбылось, как Глаша огласила!

Пошла Елена на день рождения к подруге по работе ещё на фабрике наглядных пособий Лидочке Сапрыкиной. Елена Николаевна там мастером приёмки служила во времена оны и дослужилась до председателя профкома — должность такая выборная была для прохиндеев и дебилов.

Дебилами признавались те, кто должностью пользоваться не умел. Чего о Елене Николаевне сказать было нельзя.

Основными задачами председателя профкома являлись: призыв трудящихся к трудовым подвигам и укреплению трудовой дисциплины, умелое распределение материальной помощи и дешёвых санаторно-курортных и туристических путёвок.

Очень уважаемым человеком был председатель профкома.

Подруга Лидочка была тогда заместителем Елены Николаевны. Сколько вёрст было накатано и налётано ими по историческим и курортным весям СССР! Всем хороша была подруга, за исключением одного маленького недостатка: любого мужика могла заговорить и уложить.

Ленка не без оснований считала себя привлекательнее Лидочки. Но коммуникабельность подруги превосходила все разумные, а иногда и неразумные пределы, опровергая даже научное утверждение: мужчины любят глазами.

Впрочем, наука в последнее время отмечает феминизацию мужского поголовья. Может, с этим связано усиление роли органов слуха мужчины в пробуждении влечения к особям не такого уж слабого пола.

Не меньше, чем предсказание бабы Глаши, влекло Ленку в гости известие Лидочки о проведённой косметической операции. Даже сердце заныло — опередила! А откуда деньги у неё взялись?

Войдя из прихожей в комнату, Елена увидела Его. Рост — под метр девяносто. Рожа — красная. Глаз — похотливый. ОН!

Чей он — Ленка не спрашивала. Неважно чей — будет её! Потом выяснилось, он — принадлежность дальней Лидочкиной родственницы. Но там тоже что-то недооформленное было — брак, но гражданский. Зато дети от первого брака уже взрослые.

Словом, через неделю сошлись. А насчёт подтяжки Лидкиной даже не слушала, что она бормотала. Главное — увидела, что неудачная операция: у Лидки физиономия стала как арбуз.

И вот утром, ни свет ни заря — одиннадцатый час всего — телефонный звонок. И кто бы, вы думаете, звонит? Тамарка Ульянова! Лучшая подруга ещё с техникумовских времён! Мастер спорта международного класса. Призёр первенства Европы по трековому велосипеду. Какого года — неважно. У неё до сих пор темперамент двадцатилетней. Преподаёт физкультуру в колледже и всех молоденьких девчонок на дискотеках переплясывает.

Вот она, угроза, предсказанная Глашей!

— Ты что это с утра пораньше? — строго спросила Елена. — Приключений ищешь?

— Мать, ты что? Не с той ноги встала? — изумилась жизнерадостная Тамарка по прозвищу Томагавк.

— С той, не с той, а ты — постой! — отрезала Ленка и положила трубку. И с этого момента отлучила Томку от себя. Согласно учению бабы Глаши.

И зажила счастливо с Жорой. И даже скрепили они свой союз в загсе. И поселила Ленка Жору у себя. А его комнату уговорила продать, а вырученные деньги отдать в общак. В смысле — в банк под проценты, с обоюдным доступом, естественно.

Жора с ней жил — не тужил. Целых девять месяцев.

А за девять месяцев даже сперматозоид способен стать человеком.

В данном же случае, по утверждению Елены Николаевны, произошло обратное.

Не то чтобы Жора превратился в сперматозоид. Это ещё можно было перенести. А то, что дохода не приносил — это было невыносимо. К своей профессии недавней, дворника, поостыл. Другая работёнка как-то не подворачивалась.

Мало того, он позволил себе удивиться и даже высказать некое подозрение по случаю появления у Ленкиного внучка Славика новенькой иномарки. Жора побежал в банк и застиг там останки своего вклада. Взвыл.