Азарт простаков

В лаборатории три научных сотрудника, у каждого — свой компьютер с выходом в интернет. «Фотон» себе такого позволить не мог. Но ему, по правде, и надо меньше — по одному бы компьютеру на лабораторию, а с выходом в интернет — по одному на отдел.

Несбыточная мечта.

— Сейчас выхожу! — откликнулся он и немедленно исполнил обещание.

Путь до Эмилии вкупе с бутылированием в «Пятёрочке» занял полчаса. Влекомов предвкушал тёплый приём. Настроение, и так неплохое, продолжало подниматься. Но…

Лифт в парадной Эмилии не работал. Этаж — седьмой. Возраст тоже. В десятках. Итог — настроение падало по мере подъёма. И тут Влекомова осенило.

Он уже нажал на кнопку звонка, когда дверь за спиной открылась. Из противоположного отсека вышла дама лет восьмидесяти. Со старушечьей непосредственностью она тут же обратилась к Влекомову:

— Вы к кому?

— А вы корреспондент журнала «Хочу всё знать»? — отреагировал Влекомов.

— Ой, лифт не работает? — отвлеклась дама.

— Не работает! — охотно подтвердил Влекомов.

— Позвоните, пожалуйста, в аварийную службу, когда войдёте! — попросила дама, не решаясь приступить к спуску при отсутствии гарантий автоматического подъёма.

— Ага! — кивнул Влекомов.

Послышались шаги Эмилии и её голос:

— Кто там?

Влекомов, отшатнувшись от дверного глазка, прохрипел искажённым голосом:

— Откройте! Налоговая полиция! — и подмигнул старушке.

За дверью ойкнули — и послышалось топотание убегающей Эмилии. Влекомов поспешно нажал кнопку звонка и рыкнул:

— Открывай!

В ответ раздался хлопок закрывшейся двери и лязг запоров.

Влекомов остался на площадке с чистой шеей и любопытствующей старушкой.

— Напугали? — спросила она.

— Испугалась дурёха! — пробормотал он, вдавливая кнопку звонка. Глухо. — Мобильник! — сообразил жертва собственной шутки и полез в карман. — Где он? — вопрошал шутник, хлопая себя по бокам, как петух, объявляющий о своих серьёзных намерениях. — Забыл на подзарядке! — дошло до него.

Комизм ситуации веселил, но глупость положения омрачала настроение.

Влекомов нажал звонок Эмильиной соседки. Шарканье ног — и:

— Кто там?

Попробуй объяснить! Я не к вам, но вы откройте? Или позовите соседку из 125-й квартиры — так, что ли?

— Клавочка, позвони в аварийную! Лифт не работает! — помогла старушка.

Дверь в отсек открылась. Полная, смуглая лет семидесяти соседка вступила в переговоры с любопытствующей.

— Позвольте пройти! — попросил Влекомов.

— Куда? — оторвалась она от беседы.

— Я в 125-ю, к Миле.

— Так и звоните ей!

— Он её напугал! — радостно сообщила любознайка (любопытствующая всезнайка).

— Не пущу! — постановила соседка.

— Да я пошутил не своим голосом! — попытался толково объяснить Влекомов.

— Он какой-то милицией назвался! — дополнила божий одуванчик.

— Не пущу! — стойко, как истинная блокадница, отвергла соседка предложение впустить врага.

— Тогда извините! — Влекомов оттеснил её и прошёл к Эмильиной двери. Дважды позвонил — пугливое затишье.

Соседка уже стояла рядом:

— Вы мне руку вывихнули!

— Я же вас руками не трогал! — удивился Влекомов.

— А я вас тронула за рукав, но вы выдернули его!

— Не понял: вы мне вывихнули или я вам? — Влекомов услышал шорох за дверью. — Милка, открой! Это я! — воззвал он.

Замок щёлкнул, дверь приоткрылась, показался перепуганный Милкин носик:

— Ты? А чего ты себя полицией обзываешь?

— По глупости, матушка, и по легкомыслию! — радостно покаялся Влекомов. — Ты же меня знаешь!

Шутить, как и пить, надо в меру.

В обоих случаях при переборе может случиться инфаркт.

— Знаю! — кивнула ещё не пришедшая в себя Эмилия.

— А ты что, и вправду чем-то незаконно занимаешься? — невинно поинтересовался Влекомов. — Испугалась!

— Заходи давай! — рассердилась Эмилия и тут же, улыбнувшись, извинилась перед героической соседкой: — Шутник он у меня!

— Хулиган он! — не согласилась соседка и подняла большой палец, словно восторгаясь. — Вон как палец распух у меня!

— Извините! — оглянулся Влекомов, отметив, что для такой увесистой дамы пальчик выглядит весьма изящно.

— Извините! Извините, Клавдия Петровна! — подхватила Эмилия, запихивая экс-супруга в комнату. — А я вам пяточную мазь достала! Сейчас принесу!

— Ой, спасибо, Милочка! — пропела соседка и, умиротворённая, удалилась к себе.

Через десять минут, поупрекав для приличия друг друга, экс-супруги принялись за доставленную Влекомовым горластую бутылочку под состряпанную наскоро Эмилией закусочку.

Милое дело, скажу вам, вот так — в тепле и уюте, в мире и согласии — потреблять водочку с вышедшей из употребления, но приятной во всех отношениях экс-супругой. Знающей толк, между прочим, как в водочке, так и, что особенно приятно, в закусочке. Львиную долю которой она ласково подкладывает на твою тарелку.

Этакая дозированная семейная жизнь. Или — избранные места из семейной жизни.

В такой обстановке легко идут разговоры об отдельных пробелах в воспитании совместной дочки Танечки, уже давно замужней, но никак не родящей, часто меняющей места работы, но обожающей промежутки между трудовыми периодами.