Авторский выстрел

– С чем вас и поздравляю. Но в таком случае можно взять различные голоса и синтезировать какой-то очень красивый тембр. То есть создать, скажем, певца из человека, который петь не умеет.

– А вы что думаете, все эти наши эстрадные голоса – от природы? Да если какой-то самый популярный наш певец запоет на колхозной свадьбе, его взашей погонят... Почему они и поют под фонограмму. Часто даже под чужую... Но мы отклонились от темы.

– Давайте вернемся.

– Я говорю честно, что в разговоре буду заставлять вас произносить фразы, которые станут контрольными для проверки. Итак, авторский выстрел...

– Авторским выстрелом в нашем управлении прозвали мое непреднамеренное умение стрелять в лоб.

– Вы долго этому учились?

– Я вообще этому не учился. Это от бога.

– Или от черта...

– Мне трудно судить, кто дает человеку таланты.

– А как у вас это получается?

– Просто я попадаю туда, куда смотрю в данный момент. Если я буду смотреть в живот, я в живот и попаду. Но, когда я наблюдаю за противником, я вижу его глаза. Я всегда стараюсь смотреть в глаза. Для меня это очень важно, потому что с глаз я считываю информацию о каждом следующем шаге противника. При этом я вижу, естественно, и лоб. И пуля летит туда.

– Вам когда-нибудь доводилось стрелять в лоб в упор?

– Ни разу.

– А с близкого расстояния?

– Мне обязательно нужна дистанция. Там, на лестнице в своем подъезде, я специально пошел на риск и продвинулся вниз ступенек на пять-шесть. Я создавал дистанцию, чтобы видеть.

– То есть вы хотите сказать, что заранее знали, что этот человек будет в вас стрелять? – майор даже приподнялся на стуле.

– Да. Я прочитал это по его глазам, как только увидел его, выйдя из-за поворота. Я умышленно задел его локтем, чтобы заставить повернуться. И он повернулся не в ту сторону, в которую ему было удобнее, а в противоположную, но при этом не позволил распахнуться поле пиджака. Таким образом я понял, что там должен быть пистолет. Я предположил, что в подъезде будут использовать пистолет с глушителем. При этом я обратил внимание, что брючный ремень у незнакомца стянут очень туго. Исходя из этого, я сделал вывод, что глушитель застрянет, зацепившись за ремень. И позволил себе создать дистанцию. А там уже стрелял на опережение.

Майор смотрел, широко раскрыв глаза.

– А как же протокол происшествия? Там же написано совсем по-иному...

– Протокол писал не я, а следователь. Ему показалось, что его вариант доказательнее и не вызовет вопросов.

– Так-так-так... К этому мы еще вернемся. Теперь я хотел бы услышать ваше мнение о подполковнике Елкине.

– Это мой хороший старший товарищ. Добрый и умный, разве что чуть-чуть неповоротливый. Мне было с ним легко работать.

– У вас с ним были столкновения?

– Никаких. Какие вообще могут быть столкновения с Елкиным... Он любое столкновение сразу в шутку переведет... Вы не знали его?

– Только в лицо.

– Очень веселый был и безобидный человек.

– Его жена говорит, что вы как-то странно вели себя, когда приехали во двор, где нашли раненого Елкина. Словно бы избегали ее...

Басаргин на несколько секунд задумался.

– Да, это со стороны могло показаться и странным. Я словно вину свою чувствовал. Это же я отвозил его до дома. Елкин предложил зайти и выпить с ним коньячку, но я отказался. А если бы не отказался, все обошлось бы... И я из-за этого чувствовал смущение перед Анной Егоровной.

– Тем не менее вы звонили в больницу и узнавали о самочувствии подполковника.

– Да. Я звонил.

– А кому вы звонили сегодня утром?

– Я звонил или мне звонили?

– Нет. Вы кому звонили?

– Я никому не звонил. Мне – да.

– Кто звонил вам?

– Один товарищ. Нам необходимо было поговорить.

– Вам придется назвать этого товарища.

– Пока я не вижу в этом необходимости.

– Это личная или служебная тайна?

– Служебная.

– Вы хотите сказать, что я не имею к этому допуска?

– Не имеете.

– Понятно...

Майор приподнял левой рукой живот, потянулся и трижды стукнул кулаком в стену. Через минуту в дверь вошел старший лейтенант.

– И что? – спросил майор.

– Семь процентов совпадения.

– Семь или семьдесят? – переспросил майор.

– Семь. Не семьдесят, а только семь. Это другой голос.

– Спасибо. Иди...

И задумался.

– Мы будем еще продолжать нашу беседу или я могу быть свободен? – спросил Басаргин, уже догадавшийся, что идентифицировать голос не удалось.

– Во сколько сегодня утром вы ушли из дома?

Басаргин сказал время.

– Жена оставалась дома?

– Нет. Мы вместе ушли.

– Уже после вашего ухода кто-то звонил из вашей квартиры, с вашего домашнего телефона, и сообщал неизвестному абоненту сотовой связи, что задание выполнил. Подполковнику Елкину пришлось познакомиться с авторским выстрелом лично. Голос умышленно коверкался. Коверкать его могли и вы, но компьютер вас не распознал.

В чехле на поясе Александра зазвонил «сотовик».

– Разрешите, товарищ майор...

– Да-да...

– Слушаю.

– Это Андрей. Я сейчас уже звонил Костромину. Он дал ваш номер. Спутник принял новый звонок и провел проверку по цепочке от телефона к телефону. Очень интересные сведения.

– Кто?

– Лысцов.

– Понял.

– Не вздумайте его брать.

– Я еще в своем уме, Андрей. Такое могли бы и не говорить.