Авторский выстрел

– Как дела, Али? – голос уже не дергается от беспокойства, но ехидства в нем на десяток азеров хватит.

– На пятьдесят процентов.

– Это я знаю. Хочу только предупредить... Портреты твоих ребят жена капитана нарисовала. Она художница.

– Она только одного видела.

– Второго видел сам капитан. Рисовала с его слов.

– Это ерунда. Видел я такие портреты... Сам себя не узнаешь.

– Не путай. Там фоторобот. Здесь работа живого художника...

– Ерунда.

– Как знаешь.

– Я ребят снял с дела. Они не успели добраться до капитана. У них другое поручение. Срочное. Приехал серьезный человек из дома... Большое дело начинают... Парни нужны. Как освободятся, я пошлю их опять.

– Это уже не важно. Капитана «убрали» с дела. Пока временно, но нет ничего более постоянного, чем временное. К тому же он сам собирался уйти в отставку. Если ты примешь возврат, я согласен.

– Годится. Пусть живет. Мы сегодня встретимся?

– Когда к тебе подъехать можно?

– У меня сейчас важная встреча. Я тебе потом позвоню.

– Что за товар?

– Обрадуешься и посмеешься. Но я тебе сделаю скидку, потому что с капитаном вовремя не справились. Я законы знаю и слову своему верен.

– Это дело. С тобой приятно работать. Партия, как вчера?

– Меньше. Но интереснее.

– Я жду твоего звонка.

ГЛАВА 2

1

Офицеров из отдела собственной безопасности в управлении не любили. Впрочем, работников таких отделов не любят ни в одной силовой структуре. Специфика, так сказать, службы. Кому понравится, что за тобой следят. А следить могут всегда. Слухи о профилактических мероприятиях никогда не исчезают бесследно. Каждый раз возникают снова и снова, стоит кому-то простой выговор схлопотать по пустячному поводу.

Отдел жил особняком от всех остальных отделов и управлений, и даже кабинеты его располагались особняком, занимая старый тупик. А в некоторых кабинетах даже окон нет. Поговаривали, что некогда эти кабинеты входили в апартаменты Лаврентия Павловича Берия. И окна в них заделали по его прямому распоряжению. Непонятно только для чего.

Басаргина вели, как арестованного. Хорошо еще, не додумались наручники нацепить. Но оба офицера, как только он закрыл дверь кабинета на ключ, пристроились на полшага позади и чуть по сторонам, как караул. Или они надеялись, что капитан попытается бежать?

– Третий кабинет по правой стороне, – сказали в спину.

Александр до трех считал хорошо и не ошибся. Остановился перед дверью.

– Входите. Вас ждут...

Сами не заходят.

Басаргин постучал и, услышав приглашение, вошел. За столом сидел и пил чай толстый, но не настолько толстый, как покойный Елкин, майор и старательно потел лысиной. В кабинете окно оказалось на месте. И утреннее солнце светило прямо в голову майора. Однако солнце еще не слишком горячее, и Александр не понял, отчего майор так потеет.

– Капитан Басаргин, – представился он.

– Майор Капитонов. Садитесь, товарищ капитан. Может быть, разговор у нас будет долгий, я не знаю, но мне хотелось бы уточнить некоторые подробности вашей службы, отношения к службе и особенностей вашего характера.

– Достаточно расплывчатое предъявление обвинения, товарищ майор. Вы не находите?

– Я нахожу пока только то, что я не предъявляю вам никакого обвинения, хотя не могу дать гарантию, что этого не произойдет.

– Задавайте вопросы. Я готов к серьезному разговору, – сказал Басаргин прямо. – Надеюсь, мы оба останемся им довольны.

– Вчера утром вы застрелили человека. Авторский выстрел, как вы это называете...

– Это неправда, – возмутился Александр.

– Что – неправда? – не понял майор. – Вы не застрелили того человека? Или не вы застрелили того человека?

– Неправда, что я так называю выстрел. Это название придумал кто-то другой. И оно прижилось помимо моего старания. А я лично даже не могу припомнить случая, чтобы я произносил эту фразу. Более того, она мне не нравится, и я, скажу честно, всегда слегка нервничаю, когда кто-то так говорит. Мне кажется, что из меня таким словосочетанием палача делают. Топор палача всегда бьет в одно место. Строго в определенный шейный позвонок. Вы, кстати, не ведете протокола?

– Нет. Я записываю разговор на пленку. Не скрою и еще одной вещи... Сейчас, пока мы с вами разговариваем, ваш голос будет идентифицирован компьютером с другим голосом, который передавал посторонним лицам служебную информацию.

– Вы хотите сказать, будет идентифицирован или нет? – усмехнулся Басаргин.

– Извините. Я выразился неверно. Конечно – «или нет»... Но тот голос был явно изменен. Умышленно. Из подозрения, что разговор прослушивается. Но не мне говорить вам о возможностях современной техники...

– Я не сталкивался с такими проблемами. Прослушиванием разговоров и идентификацией голоса никогда в своей практике не занимался.

– Может быть... Может быть, именно потому вы не знаете, что любой измененный голос можно без труда разложить по звукам с помощью какой-то программы и идентифицировать эти звуки. Семьдесят процентов повторения дают, как говорят специалисты, стопроцентную гарантию идентификации. Для опыта брали даже голоса известных пародистов, которые голоса имитируют. И вычислили каждого.