Автопортрет с устрицей в кармане

Из разворошенной сумки, которую Файдо выволок на середину галереи, вывалились крючки, поплавки и медная статуэтка, изображающая обезьяну.

– Что за черт, – озадаченно сказал Роджер.

– Да это же…

– Она стояла на этом столике, теперь я помню!

– Погодите, а не ею ли…

– Нет, нет, – произнесла Джейн с бледной улыбкой, – этого не может быть, тут какая-то ошибка. Роджер, объясни.

– Я и рад бы, – пробормотал Роджер.

– Так это вы всех убили, мистер Хоуден? – с интересом спросил мистер Годфри. – Кто бы мог подумать.

– Давайте успокоимся, – взывал викарий.

– Ну наконец-то, – произнес инспектор, выступая вперед, и все смолкли. Он поднял статуэтку и понюхал ее. – Прекрасно. Уймись, Файдо, все хорошо. Мистер Хоуден, вы не могли бы объяснить, откуда она у вас?

– Не знаю, – с досадой сказал Роджер. – Я ее впервые вижу. И не поверите, я никого не убивал.

– Почему же, – сказал инспектор, – поверю.

– В самом деле? – недоверчиво спросил Роджер.

– В самом деле. Позвольте понюхать ваши руки.

– Ээ, пожалуйста. Правда, я тут перебирал червей, так что…

– Ничего, ничего. Спасибо, мистер Хоуден.

– Все это, вероятно, имеет какой-то смысл, – пробормотала Джейн.

– Очень надеюсь, – прошептал викарий.

– Мистер Годфри, – безмятежно продолжал инспектор, – если вас не затруднит, вытяните, пожалуйста, руки вперед.

– Что?..

– Будьте любезны.

– Ну если вы настаиваете, – сказал мистер Годфри, пожимая плечами.

– Файдо! – крикнула Джейн. – Что ты опять вытворяешь?

– Что он делает?..

– Удивительное чутье, – с одобрением сказал инспектор. – Как тут верно говорили, у природы много завидных способностей. Файдо лижет руки мистеру Годфри, – пояснил он, – по той же причине, по которой он унюхал статуэтку в сумке мистера Хоудена. Потому что перед тем, как сунуть эту обезьяну в сумку мистеру Хоудену, мистер Годфри натер ее копченой селедкой, а вымыть руки у него не было времени.

– Мистер Годфри? – изумленно сказала Джейн.

– Остается, конечно, еще несколько вопросов, – сказал инспектор, – но в основном мои дела в Эннингли-Холле можно считать законченными.

– Мистер Годфри! – воскликнул викарий. – Скажите же что-нибудь!

Мистер Годфри улыбнулся какой-то отрешенной улыбкой, наклонил голову и вдруг, с быстротой, которой трудно было ждать от человека с больной поясницей, развернулся, пустился с места и скрылся в кухне. В следующее мгновение инспектор ударил плечом в захлопнутую дверь.

– Мистер Годфри, – укоризненно сказал он, – это смешно. Выходите.

– Нет, спасибо, – отозвался мистер Годфри.

– Вам же некуда деваться. Впрочем, как знаете.

– Подождите, – сказала Джейн, – я за вами не успеваю. Это мистер Годфри убил Эмилию?

– Да, – сказал инспектор.

– Зачем?

– Потому что она хотела отодвинуть шкаф.

– Что?..

– Если позволите, все по порядку, – академическим тоном начал инспектор, стоя у кухонной двери. – Некоторое время назад мистер Годфри, человек неутолимого и деятельного любопытства в отношении бэкинфордских достопримечательностей…

– Ради Бога, – сказал невидимый мистер Годфри, – таким языком пишут буклеты для туристов. Нельзя ли как-нибудь иначе.

– Хорошо, – сказал инспектор. – Некоторое время назад просто мистер Годфри начал разбирать бумаги, оставшиеся от сэра Джона. Как всем известно, они лежат в библиотеке, и никому до них нет дела. Считается, что это в основном выписки из книг, которые читал сэр Джон, но никто не удосужился проверить это мнение. Читая эти бумаги, мистер Годфри с удивлением обнаружил, что сэр Джон считал индийское наследство, о котором здесь принято говорить как о легенде, несомненной реальностью и думал всерьез взяться за его поиски, – намерение, пресеченное его внезапной смертью. Не знаю, на чем основывалась уверенность сэра Джона, но мистер Годфри, судя по его дальнейшим действиям, счел его доводы убедительными. Как я могу понять, сэр Джон не знал точно, в чем состоит это наследство и где оно находится. Мистер Годфри продолжал изучение его бумаг, одновременно проводя изыскания в местах, почему-либо привлекавших его внимание. Полагаю, именно ему мистер Эдвардс обязан изрытыми окрестностями фонтана, которые до сих пор представляют предмет его жалоб.

– Вот как, – сказала Джейн. – А я-то думала, это какой-нибудь зверь из леса.

– Кроме бумаг сэра Джона, – продолжал инспектор, – был еще один источник, из которого мистер Годфри почерпал много полезного. Здешний старожил, можно сказать. В один прекрасный день он открыл мистеру Годфри глаза на вещи, о которых мы теперь можем узнать только от мистера Годфри. Что он вам сказал, а? – спросил он у двери.

– Кто-то из нас? – спросил викарий.

– В некотором роде, – сказал инспектор. – Попугай, я имею в виду.

– Танкред?…

– Да, Танкред. Как вы знаете, у него в репертуаре было много фраз сэра Джона. Видимо, особо важные вещи сэр Джон не доверял бумаге, зато повторял их, раздумывая вслух – неосмотрительная привычка, если держишь при себе попугая. Обычно Танкред крошил и перемешивал свои реплики, как… – он остановился, подбирая сравнение.

– Потом спросим у миссис Хислоп, – предложила Джейн.