Австралийские рассказы

В дороге Бену и Булли не о чем было разговаривать. Они только покрикивали на своих лошадей и волов. Но с тех пор как появилась миссис Морти, Булли стал очень общительным; заходя на какую-нибудь ферму, он с видом человека семейного принимался выкладывать все новости о погоде, о положении в стране, обо всех рождениях, кончинах и свадьбах, обо всех подлинных и вымышленных событиях, происшедших в тех местах, которые они проходили. Бен стал еще молчаливей, чем прежде.

Говорили, что Бен недолюбливает миссис Морти. Он никак не мог простить ей того, что Булли на ней женился, и что она тащится теперь с ними по дорогам. До того дня как появилась миссис Морти, братья уже в течение десяти лет гоняли вместе гурты скота.

Как-то в конце зимы мы повстречали их на равнине, по дороге к Шеллоу Лэйксу, — мы не видели их больше трех месяцев.

Бен и Булли, на своих гнедых, да миссис Морти, которая плелась за стадом, были единственными существами, движущимися под безоблачным синим небом, если не считать нас с нашими лошадьми да пары ворон, круживших в отдалении.

Я уже не раз видела, как миссис Морти терпеливо шагала позади стада; животные то и дело останавливались, чтобы пощипать сохранившуюся кое-где траву; женщина шла в облаках пыли, устремив взгляд к горизонту, на север, на юг или туда, где виднелись смутные очертания холмов. Но в этот день, когда она улыбнулась в ответ на мое приветствие, глаза ее сияли; улыбка светилась в них, как заря в предрассветном небе.

Когда через несколько месяцев Бен и Булли пришли в Шеллоу Лэйкс с гуртом в пятьсот голов, миссис Морти сидела на передке фургона с ребенком на руках.

В тот вечер Бен и Булли отправились в город покутить; на сей раз они превзошли самих себя. Их крики и песни, которые они распевали в баре Тибби, можно было услышать в любом доме Шеллоу Лэйкса; раскатистый смех и буйные голоса доносились и до луга близ бойни, где в фургоне миссис Морти кормила ребенка. Она то вглядывалась в темное пространство равнины, то устремляла взгляд в ночное небо, усыпанное звездами; шум, долетавший из бара Тибби, ее не беспокоил.

Веселье Бена и Булли не мешало никому в Шеллоу Лэйксе, за исключением мистера Джона Уили; но он был новичком в нашей местности. Почти каждый здоровый мужчина пил вместе с Беном и Булли, а непьющие дружески поздравляли их.

Может быть, мистер Уили почитал себя важной персоной, ответственной за порядок в Шеллоу Лэйксе. Говорили, что он должен был переехать к нам с юга, из тихой захолустной местности, вследствие слабости своего здоровья, и люди в Шеллоу Лэйксе этому верили.

Во всяком случае, прошло уже некоторое время после того, как Булли разбил окно в баре, а Бен, проверяя свою меткость, запустил туда несколько бутылок и стаканов; и они теперь сидели и мирно обсуждали результаты вышеупомянутых подвигов, как вдруг перед братьями предстал мистер Уили. Положив руку на плечо Булли, он заявил;

— Вы пойдете со мной.

Булли смерил его взглядом. Уили был остролицым маленьким человечком, полным отваги и глубокой веры в моральное воздействие своего полицейского мундира. Булли размахнулся и сшиб полицейского с ног. Пошатываясь, он стоял над ним — пьяный гигант шести футов ростом.

— Слушай, Бен, — заплетающимся языком произнес он, — дай-ка мне свой перочинный нож, я поставлю клеймо на ухо этой корове, чтобы потом ее узнать.

К утру Уили очнулся. К боли от вчерашнего удара присоединилось еще мучительное воспоминание о перенесенном унижении. Пат Радсон, шорник, живший по соседству с Уили, спросил полицейского, чем это он умудрился разозлить Булли Морти и заработать его знаменитый удар левой.

— Я намеревался арестовать его, — начал негодующе Джон Уили, — и…

— Арестовать Булли Морти?! — воскликнул шорник, уставившись на полицейского. — За что же это, черт побери, вы собирались его арестовать?

— Он напился, и…

— Напился и бесчинствовал, — с усмешкой проговорил Пат. — Да ведь он праздновал рождение своего первенца! Вот что он делал. Эх вы, человек! У него родился сын. И если это, по-вашему, не причина славно погулять, тогда я уж не знаю, что и говорить.

Да, в самом деле, по такому случаю не грех было погулять. Прямо невероятно, как у Булли Морти и его жены, самых обыкновенных людей, появился такой сынишка.

Вильям Бен научился ходить, и мы часто видели как он, торопливо семеня ножками, бежит рядом с матерью, позади стада, а когда погонщики делали привал, он играл около фургона.

Копна кудрявых волос покрывала головку Вильяма Бена. Казалось, все пламя волос матери переселилось в его кудри; они горели, как золото в песке на дне ручья, а глаза были карими, как у Булли и Бена. Кровь просвечивала сквозь нежную кожу, которая очень скоро покрылась густым загаром, как у матери; губы были свежими и алыми. Не часто приходится встречать в нашей местности ребенка, наделенного такой яркой красотой. Наверное, поэтому люди так много толковали о нем.