Аврора на теплоходе

Вечером папа сходил к полицейскому, взял у него указатели дорожных знаков, и через день движение на дороге от калитки усадьбы вниз до рыбного склада было закрыто для машин с обеих сторон.

На указателях было написано: «Движение машин запрещено», что в общем-то было правильно, ведь сюда сбегались покататься на коньках дети со всего Фабельвика, и скольжение на дороге было замечательное. Теперь малыши больше не боялись машин, и водители тоже вздохнули с облегчением, ведь срочно затормозить на такой скользкой дороге было почти невозможно.

Закутанная в плед дама

Вечером, когда папа ушёл на репетицию оркестра, мама поднялась наверх и пожелала детям доброй ночи.

— Вы сможете отправиться на прогулку с Чучелом сами? — спросила она. — Мне ещё нужно убрать на кухне и приготовить до прихода папы что-нибудь поесть.

— Мы уже поели, — сказала Аврора, — так что мы не против.

Сократ сидел на своей постели и с интересом взглянул на Аврору:

— Ты поедешь со мной и с Чучелом вечером?

— А почему бы и нет.

— Тогда поедем в Голландию? — попросил Сократ. — Чучело там ещё не был.

— Хорошо, — согласилась Аврора, — только пускай лошадка наденет твои снегурки.

— Она наденет, — сказал Сократ и полез за ними.

Надевать снегурки на копыта оказалось делом нелёгким. Но они с ним справились. Аврора закрепляла их точно так же, как это делал папа. Она заменила порвавшиеся ремешки на верёвочки, и лошадка к поездке была готова. Чучело оседлал её и сказал:

— Сейчас мы поскачем туда, где я не был. На свете есть множество таких мест, но подождите, со временем мы побываем во всех.

Аврора сняла со своей кровати одеяло. Сократ не понял, зачем оно ей понадобилось, но ничего не сказал, так как ужасно хотел снова попасть в Голландию. Ведь он побывал там ещё совсем маленьким и мало что помнил. Хотя дома о Голландии говорили так часто, что Сократу казалось: он эту страну помнит.

— Сначала поедем в Амстердам, — сказала Аврора, — туда, на каналы, где мы катались и играла музыка.

— И-го-го! — заржала лошадка и вылетела в окно.

Сначала они поскакали вдоль берега, а потом — над Вест-фьордом. Светило северное сияние, и они хорошо видели под собой фьорд. Судёнышки под ветром покачивались, но наверху Аврора, Сократ и Чучело летели ровно. Вот они перелетели за горы. И вся Норвегия осталась позади.

— Сейчас мы летим над Данией, — сказала Аврора.

— А я думал — над Германией, — сказал Чучело.

— Она скоро появится, — сказала Аврора и уже видела всю Голландию.

Лошадка опустилась на канал в Амстердаме. К счастью, вода в нём была скована льдом.

— Ты говорила, горожане на каналах гуляют на свежем воздухе и катаются на коньках, — сказал Сократ. — Но я никого не вижу.

— Это потому, что сейчас ночь. И канал в это время полностью наш.

— Но нам придётся обойтись без музыки, — сказал Чучело.

— Конечно, — ответила Аврора. — Я ведь так и предсказывала.

— Я жду не дождусь, когда же ты скажешь, зачем тебе одеяло? — спросил Чучело.

— Ещё увидишь. Посмотри на жилую баржу! В ней сейчас спят люди.

— В комоде я часто слышал о домах, которые стоят на воде, — сказал Чучело, — но никогда ещё о жилых баржах. Но, наверное, так и полагается жить за границей.

— Вот сейчас ты увидишь, зачем мне одеяло. Наша лошадка бежит на коньках впервые. Вот зачем ей понадобится парус. Держи одеяло, Сократик, и натяни его в одну сторону, а я натяну в другую.

Хорошо, что они это сообразили, дул сильный ветер, и лошадка заскользила по каналу, оставляя за собой след снегурок.

— А сейчас заиграет уличный орган, — сообщила Аврора, и, когда они хорошенько прислушались, откуда-то издалека отчётливо зазвучала музыка. — Вы знаете, куда мы сейчас едем? В Дельфт! — сказала Аврора.

— Это хорошо, — согласился Сократ. — Мы навестим ту даму, у которой жили в гостях. Как же её звали? Да, Гиннекен!

— Мы заберём её с собой, — предложила Аврора, — она ведь никогда ещё не была в Нурланне.

Они прискакали в маленький город под названием Дельфт и нашли Гиннекен, которая лежала и мирно спала в постели, так что уговаривать её не пришлось, её просто завернули в плед и посадили на лошадку, которая могла становиться каких угодно размеров, так что никому на ней тесно не было. После этого они отправились обратно в Фабельвик, потому что лошадка соскучилась по дому.

Когда на следующее утро к ним в комнату зашёл папа, он понял, что они опять путешествовали с Чучелом. Одеяло Авроры лежало на лошадке, а на копытах лошади сидели снегурки.

— Сейчас я попробую угадать, где вы побывали. Вы ездили в Тириллтопен и бегали на коньках?

— Ничего подобного, — сказал Сократ, — мы были в Голландии. А сейчас ты сидишь на Гиннекен! — закричал он.

Папа сидел на стуле и на пледе, который на нём лежал.

— О чём это вы? — воскликнул он и испуганно вскочил со стула.

— Мы её привезли с собой, — сказал Сократ, — и завернули в плед, чтобы она не замёрзла.

— Ах вот как, — сказал папа. — Тогда прошу меня извинить. Я не знал, что там кто-то сидит.

— Да и откуда ты мог бы знать? — сказала Аврора. — В другой раз мы возьмём тебя и маму с собой…