Аврора

«Высаживаю окно, на подоконник кину от осколков покрывало, — рассматривала она застеленную двуспальную кровать, — И в темень».

Страха не было. Осталось лишь желание не промазать с началом. Что-то подсказывало девушке — нужно еще немного повременить.

В таком ритме наблюдения-ожидания прошел целый час.

Неожиданно картинка за окном поблекла. Качнулись деревья на другой стороне дороги в сквере, и девушка поняла — начался дождь.

«Сейчас или подождать? — нервничала она, — Может, пускай разойдется?»

В этот момент сверкнула молния.

«Раз, два, — начала считать по детской привычке Ирэн, определяя расстояние до вспышки, — «Три» она не успела сказать, и жуткий грохот потряс город. Задребезжали стекла. — Меньше километра, — прибросила девушка. — Давай-ка, пыхни еще разок. — приказала она молнии, — Ты же одна не гуляешь…»

Вспомнить с благодарностью учительницу физики она не успела, и белая вспышка еще раз высветила город.

— Раз! — открыла двери кладовки Ирэн и сделала первый шаг к витрине, выбитой когда-то Антоновским, — Два! — перехватила она для броска табурет. Таиться теперь не было смысла, и девушка бежала теперь к окну с воплем, которому позавидовал бы любой японец. — Ийя-а-а-а.

Она точно знала, когда будет гром, и в свой бросок вложила всю ненависть к ситуации, что заставила ее жить в непонятном параллельном существовании, собственнику Игорю и к этой витрине которую нужно было выбить с первого раза.

Звука бьющегося стекла она не услышала — раскат грома заглушил все звуки.

Табурет вошел в толстенное витринное стекло как в масло и вместе с осколками вывалился на улицу.

«Есть!» — тащила покрывало с постели Ирэн.

Страха не было. Девушка швырнула спасительную ткань на подоконник и вывалилась наружу под безжалостные струи дождя.

Остановилась, только когда пробежала пару кварталов, и завернула в знакомый проходной двор.

— Здравствуй, город, — прошептала она, скинув картуз и подставив дождю лицо, — Не выдавай меня. Дай добраться домой.

Неожиданное чувство радости охватило девушку, и не было теперь ей никакого дела, что будет дальше.

«Живи сейчас», — подставила она дождю лицо и зажмурила глаза.

С каждой каплей уходило состояние неуверенности, и девушка вдруг поняла — все будет хорошо!

Неожиданно и как по заказу дождик утих.

Скоротечная гроза еще немного брызгала-плевалась остатками тяжелых капель, как неожиданно с черноты неба моргнули приветливо первые звездочки и «улыбнулась» полным ликом луна.

Дорога домой только в мыслях казалась простой. На самом деле, девушке приходилось прятаться от любого света фар — береженого Бог бережет, и ей вовсе не улыбалось предстать в странном одеянии перед случайным милицейским нарядом.

— Сколько же вас? — досадливо пережидала очередную машину Ирэн, укрывшись за раздолбанными дверями двухэтажного барака, готового к сносу.

«Хорошо, дождик прошел, — говорила она себе. Сильно не хотелось ей столкнуться с полуночниками вроде запоздалых пьяных компаний или того хуже, современными гопниками. — Не ножом же размахивать, если что? — вдыхала пыльный воздух подъезда Ирэн. — Пошла я, — погладила она облупившуюся краску косяка и шагнула в темноту.

Мрак надежно закрывал городскую картинку, и поход по ночному городу проходил пока без приключений.

К себе не пошла. Ключи от бабушкиной двушки остались в «Авроре», когда почти четыре месяца назад она затащила в кладовку от сотрудников милиции Ефейку с Антохой.

Решение оставалось только одно — идти к маме.

Дом вырос из темноты коренастым дубом, «разлапившимся» в пространстве ночи.

«Сталинка». Двор, где прошло детство. С той поры многое поменялось, и осталась лишь парочка гаражей, хозяева которых не поленились «слепить» их в свое время из кирпича и не разменивались на железные.

— Привет, — шепнула Ирэн одному из них, прижавшись щекой к шершавому кирпичу.

Странно, но он оказался сухим. Похоже, здесь никакой грозы и не было.

«Как по заказу», — еще раз усмехнулась девушка и вышла на пространство двора, вспоминая, как в детстве любила сидеть именно на этом сооружении, болтая ногами с рубероидной крыши.

Двор. Детская площадка.

Подъезд. Домофон.

Квартира сорок четыре. Вызов.

Несколько мгновений немого ожидания и беспокойный голос мамы:

— Кто там? Кто это?

* * *

Ритмы времени… Способностью понять и принять нечто выпадающее за рамки общепринятых понятий мама Ирэн не обладала.

Рожденные в послевоенное время и воспитанные воинствующим материализмом, родители девушки обладали стойкостью и несгибаемостью именно тех лет.

Чего уж греха таить, немалая частичка характера родителей досталась по наследству и дочерям. После неожиданного перехода в прошлое, находясь еще в девятьсот третьем году, Ирэн вспоминала иной раз с благодарностью несгибаемый характер мамы.

Еще бы: руководить непростой кухней краеведческого музея, преумножать, жить на хозрасчете и даже развиваться — мало кто смог бы.

Эпиграмма, написанная папой, в домашней стенгазете и посвященной очередному юбилею хозяйки дома, говорила о многом:

«Твердо держится за стол этот сильный слабый пол. От ударов Ильиной на пол падает иной».