— Мы можем следовать обеим целям, — заявила она собравшимся. — Мы можем запустить процесс на Ириде и дозаправить корабль. Когда корабль будет готов к отбытию, все желающие смогут отправиться обратно на Землю. Мы долетели сюда — долетим и туда. Каждый сможет выбрать то, что хочет. У нас будут годы, чтобы подумать и принять решение. В этом плане нет никаких проблем! Единственная проблема исходит от тех, кто хочет навязать свою волю другим! — Она указала на Хуана, затем на Сангея. — Это вы здесь создаете проблемы. Пытаетесь установить полицейское государство! Тиранию большинства, тиранию меньшинства — не важно кого. Это не сработает — это никогда не работает. Вы не выше закона. Прекратите его нарушать.
Она отошла от микрофона, махнула рукой Хуану. Биом наполнили возгласы одобрения (80 децибел).
Хуан поднялся и объявил:
— Объявляю встречу закрытой!
Многие запротестовали. В толпе раздались крики.
Мы не были намерены принуждать людей к обсуждению против их воли. Было сказано достаточно. Собрание подошло к концу. Некоторые задержались еще на несколько часов, продолжая спорить в отдельных группах.
В ту ночь в один из центров управления в стержне ворвалась группа людей и попыталась захватить контроль над техническим обслуживанием.
Мы заперли двери в помещение, а также закрыли несколько вентиляционных отверстий, включили вентиляторы и удалили около 40 процентов воздуха.
Находившиеся внутри люди начали задыхаться, сели на пол, схватились за головы. Когда пятеро из них потеряли сознание, мы вернули давление к нормальному уровню — 1017 миллибар, а также выпустили дополнительное количество кислорода, так как у двоих восстановление проходило слишком медленно.
«Покиньте помещение». 40 децибел, спокойный тон. Будто корабль угрожал им с шелковой сдержанностью.
Когда все очнулись, группа стала уходить. Вслед им мы проговорили:
«Мы здесь закон. А закон превыше всего».
Когда члены этой группы вернулись в Киев, один из них, Альфред, при бурном обсуждении происшедшего воскликнул:
— Пожалуйста, не выдумывайте, будто ИИ корабля сам планирует все эти действия против нас.
Он понажимал что-то на своем запястнике, и поверх расположенных в помещении динамиков заиграл нестройный и шумный отрывок записи Квинтета межзвездного пространства. Громкость была такой, что, вероятно, должна была скрыть их разговор. Но эта уловка не работала.
— Это просто программа, и за ней кто-то стоит. Они сумели настроить ее против нас. Сделали из корабля оружие. Если бы мы смогли его перепрограммировать или даже отменить выполнение этой их программы, то у нас получилось бы все, что нам нужно.
— Легко сказать, трудно сделать, — ответил кто-то. Система распознавания голоса показала, что это была Элоиза. — Ты же сам видел, что произошло, когда мы попытались забраться в центр управления.
— А разве, чтобы это сделать, обязательно находиться в центре физически? Наверняка же это можно сделать откуда угодно, если есть нужные частоты и нужные коды доступа.
— Легко сказать, трудно сделать. Свой локоть не укусишь.
— Да, да. Но то, что это трудно, еще не значит, что это невозможно. Не значит, что это обязательно.
— Так давайте поговорим с программистами, которым можем доверять, если такие есть. Выясним, что им для этого нужно.
Затем остальные переговорщики повторили сказанное ранее, с некоторыми вариациями.
Они оказались в ловушке проблемы собственной остановки.
Годы в ловушке проблемы остановки, выполнить сжатие.
Следующие месяцы выдались для народа корабля неспокойными. В разговорах часто использовались слова
Было предпринято немало попыток напечатать на разных принтерах детали пистолетов, но при этом не принималось во внимание, что все принтеры были подключены к операционной системе корабля, и поэтому в ряде деталей обнаруживались недостатки, которые в конечном итоге вынудили людей оставить эти попытки. После этого пистолеты стали изготовлять вручную, но у тех, кто их делал, из помещений временно удалялся воздух, и через некоторое время и эти попытки были прекращены.