Авианосцы

Сложившаяся европейская конфигурация не нравилась Соединённым Штатам, однако Америка воздерживалась от резких телодвижений, и немаловажной причиной этого была неясная позиция Народной России. Русские исправно выплачивали проценты по кредитам и с самым простодушным видом подписывались на новые займы, но в американских деловых кругах нутром чуяли недоброе. Народная Россия вежливо, но твёрдо отклонила предложения о выкупе контрольных пакетов акций предприятий тяжёлой промышленности, построенных с американской помощью, и несмотря на заманчивые обещания золотых гор, омываемых кисельными реками с молочными берегами, не изменила своей внутренней экономической политики: на откуп частному капиталу отдавалась кондитерские и парикмахерские, лавки и магазины, пошивочные и обувные мастерские и сфера услуг, а во всех стратегически важных отраслях, включая добычу полезных ископаемых, допускалось только его долевое участие. И Россия, невзирая на высказываемое вслух неудовольствие США, продолжала сотрудничать с кайзеррейхом, и контуры этого сотрудничества всё больше напоминали союзнические. Это не оставалось незамеченным, и Америка всё чаще задавала себе вопрос: а так ли просты эти «монголо-татарские казаки», как кажется?

И всё-таки США вели себя в Европе не слишком активно, и причина тому была очень простой: кризис, рухнувший на западный мир в начале тридцатых. Кризис был неизбежен, как дождь после долгой жары, – капитал, гипнотизируемый магическим словом «прибыль», переливался из промышленной сферы в сферу финансов, где эта прибыль была на порядок выше, причём без рисков, присущих реальному производству. Мыльный пузырь спекуляций надувался и лопнул, забрызгав с ног до головы всех его надувавших и оставив им только лишь память обо всех цветах радуги, коими он переливался в процессе надувания. Кризис потряс США до основания, и правительству президента Рузвельта пришлось пойти на те же «недемократические» меры, которые применялись в «тоталитарных» Германии и России.

Суть этих мер была очень простой – разрушительная активность частного капитала была поставлена под контроль государства. Государственные работы – строительство дорог и мостов – обеспечили занятость миллионам отчаявшихся американцев, но главное – вектор американской экономики был переориентирован на федеральные военные заказы. Формула «деньги-товар-деньги» содержит в себе одну хитрую закавыку: чтобы произведённый товар, в который вложены деньги, обернулся новыми (и бо?льшими) деньгами, товар этот надо ещё продать, что зачастую не так просто. А госзаказ гарантирует оплату (если, конечно, боевой корабль не утонет сразу после спуска со стапеля), и поэтому он так соблазнителен. Драка за военные заказы среди ведущих корпораций США шла лютая, и в это драке применялись все средства, вплоть до физического устранения особо опасных конкурентов. Трупы эти никто не считал – на войне как на войне, невелика жертва ради спасения национальной экономики, – и мало кто понимал, что накопление оружия опасно само по себе, ибо оружие должно быть использовано: для этого оно и создаётся.

Но так далеко почти никто не заглядывал, и Соединённые Штаты приняли обширную судостроительную программу, имевшую целью дать Америке флот, по меньше мере равный флотам Британии, Германии и Японии вместе взятым (американские стратеги допускали гипотетическую возможность создания даже такого союза, на первый взгляд немыслимого). Хозяева оружейных концернов потирали руки в предвкушении сказочных барышей: кроме флота, Америке требовалась ещё и сильная армия, создавать которую надо было практически с нуля.

Вся чудовищная экономическая мощь США переходила на военные рельсы, и новая мировая война стала абсолютно неизбежной, несмотря на миролюбивый лепет Лиги Наций.

И в Европе уже определилась точка, в которой давление пара должно было прорвать обшивку перегретого котла. Как сказал один из высших офицеров германского Генерального штаба: «Единственное назначение независимой Польши с её гонором – стать детонатором большой войны, и если бы такого государства не существовало, его пришлось бы создать».

Шулер сдал карты – мир неудержимо катился к новой войне.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. АГРЕССОР НЕ ТОТ, КТО ВЫСТРЕЛИЛ ПЕРВЫМ

02 сентября 1939 года