Августейший мастер выживания. Жизнь Карла II

Столь внушительные запросы требовали немалого такта в поведении. Принцу в этом явно помогла его природная доброжелательность: он сразу же завоевал симпатии большинства местного населения. И даже на тех, кто склонялся на сторону парламента, обходительность принца явно произвела сильное впечатление. Женщины особенно беспокоились, как бы у них не отобрали драгоценности, и на всякий случай даже тайком переправляли их родственникам в удаленные деревни острова. В ответ принц Карл издал указ, согласно которому уже конфискованное имущество подлежало немедленному возврату; далее в указе говорилось, что, если у местных возникнут какие-либо жалобы на обслугу двора, их следует адресовать губернатору острова сэру Джорджу Картерету, который «всех рассудит по справедливости».

Большие приемы, следовавшие один за другим, доказывали «несравненную благорасположенность» принца. Чтобы завоевать симпатии и удовлетворить любопытство обывателей, он обедал на виду у всех и угощал зевак с церемонной пышностью, достойной Уайтхолла. Хотя средства Карла и таяли на глазах, но по-прежнему на столах возвышались горки золотых и серебряных блюд, перед принцем преклоняли колена разодетые пажи, а пышный, до малейшей детали продуманный ритуал трапезы вызывал всеобщее восхищение. По словам одного свидетеля-француза, «что до убранства королевского стола, то каждый знал отведенное ему место, и во всем царил такой порядок, что это не могло не доставлять истинного наслаждения». Выдерживались и иные ритуалы придворной жизни — к немалому удовлетворению местного люда, чья верность принцу нашла подтверждение, когда он присвоил сэру Джорджу Картерету титул баронета. Несколько дней спустя в круговое путешествие по острову отправилась целая кавалькада. Обеду, сервированному в старом замке Мон-Оргуэй, предшествовал большой военный парад, участвовать в котором было приказано всему мужскому населению острова в возрасте от пятнадцати до семидесяти лет. При этом все должны были выкрикивать: «Боже, спаси короля и принца!» Парад принимал сам Карл. Он возбужденно размахивал бобровой шапкой и почтительно кланялся проходящим. По окончании разнообразных представлений (особенно сильное впечатление произвели драгуны, преследующие по пескам воображаемого противника) Карл призвал к себе офицеров и объявил, что прикажет своему казначею выдать солдатам по тысяче ливров в награду за их мастерство и дисциплинированность.

Возвратившегося с парада Карла ждал лорд Калпеппер, приехавший с новостями от Генриетты Марии. Королева решительно настаивала на немедленном отъезде сына во Францию. Она готова была приложить для этого все силы и возможности и уже кое в чем преуспела, убедив самого Калпеппера, что место принца — рядом с нею. Лорд начал обрабатывать юношу в том же духе, да так настойчиво, что Карлу с его внушаемостью «теперь столь же сильно не хотелось оставаться на Джерси, сколь прежде уезжать». А тут еще одно за другим пошли письма от королевы, в которых она со всей откровенностью излагала свою позицию. Отъезд во францию — недвусмысленно выраженная воля короля, и коли так, «не сомневаюсь, что вы ей покоритесь». С точки зрения Генриетты Марии, это распоряжение оправдано государственными интересами. «Ваш приезд означает безопасность вашего отца — короля, — писала она. — Поэтому поторопитесь покажите, что вы верный и послушный сын». Хайд был решительно против этой затеи, но как ему было убедить родителей принца действовать против их собственной воли? Тем не менее, уверенный, что Карлу не следует оставлять страну без крайней необходимости, он вновь отправил Калпеппера во Францию — не только для того, чтобы сообщить королеве, что, с его, Хайда, точки зрения, остров Джерси — вполне безопасное место, но и потому, что отъезд принца будет чистейшим безумием.

Однако, к величайшему своему раздражению, Хайд убедился, что вынужден иметь дело не просто с напуганной матерью и ее глупыми друзьями. Из Ирландии прибыл полный абсурдных и опасных планов лорд Дигби. Там, то есть в Ирландии, заявил он, «к услугам принца будет все королевство». С огромным энтузиазмом Дигби убеждал Карла, не раздумывая, подняться на борт уже ожидающего судна, где в распоряжении его высочества отличные мореходы и все, что необходимо для безопасного путешествия. Пятнадцатилетний принц внимательно посмотрел на дрожащего от возбуждения вельможу: за последние несколько месяцев он близко Узнал подобного рода людей и научился иметь с ними дело. Юноша спокойно ответил, что странно было бы предпринять столь решительный шаг без предварительного совета с отцом.