Август Хромер

– Вы пхоницательны, Авхуст, – непроизвольно дёрнул губой Бьюло, – Скажите, вас ведь нанял Хокфеллех… Почему вы согхасились на это?

– Чтоб доказать вашу неправоту! – с вызовом выпалил я.

– Вхёте, Авхуст, – самодовольно погрозил мне пальцем глава отдела по борьбе с демонами, – Чем он обещал вам отпхатить?

Истинную цену моей помощи Гамильтону я не собираюсь выкладывать на несправедливый суд предвзятого до крайности Даха по ряду веских причин. Среди них есть и совсем банальная на первый взгляд: это личные дела Ордена, в которые Дворняга не имеет права засовывать свой крючковатый узкий нос.

– А как вы думаете?

– Есть идея…

– Озвучьте…

– Как известно, сэх Гамихьтон не бхезгует связями с мужчинами, а потом те вдхуг поднимаются по социахьной лестнице… Но стать ехо, так сказать, ездовой хошадкой просто так нельзя…

Дах моментально заткнулся, стоило мне поднести дуло пистолета к его кадыку. Прищурив с вызовом ехидные гляделки, Дворняга презрительно дёрнул шальной верхней губой. Я стараюсь на этого выродка не смотреть, иначе желание плюнуть на ценность человеческой жизни и спустить курок многократно возрастёт.

Грязный, ублюдочный фантазёр…

Надменно хмыкнув, субтильная пародия на человека уползла обратно к своей позиции. Во мне бушует небольшой торнадо, готовый разорвать грудную клетку на мелкие ошмётки и наброситься на окружающих.

Я слишком вспыльчив. Ещё Франц говорил мне, что вспыльчивость – один из самых главных моих недостатков: не умея держать себя в руках, я в былые годы вытворял всякое. Спровоцировать мою агрессию – довольно нехитрое дело, но один лишь Бьюло делает это с изяществом, достойного уважения… или пули…

Но тут свершилось! Появилась возможность выплеснуть накопленный за день – из-за хлипкого барака потянулись странные господа. Длинные плащи скрывают их тела от шеи до пят, маскарадные белые маски прячут лица, а высокие, сужающиеся кверху, широкополые шляпы делают ребят похожих на грибы. Сектанты прибыли, теория Дюамеля сработала!

Ребята, собрав всё внимание, сосредоточенность и выдержку, замерли за оконными рамами. Остаётся только надеяться, что безбожники не заметят мельтешения лиц на втором этаже верфи. У каждого окна по всей длине верфи стоит по стрелку, и каждый норовит самолично проследить за продвижением сектантов.

А те всё пребывают. И их совершенно необъяснимым образом слишком много: я занялся подсчётом и остановился на цифре сорок, отсчитав замыкающего. На какие же нужды им понадобилось столько народу, и как они вообще смогли пройти по улицам незамечено? Численный перевес явно на стороне сектантов, остаётся уповать на преимущество в позиции и неожиданности.

Группа носящих маски начала стягиваться к причалу. Взоры сантибов устремились вниз, где Майер поднял руку, готовый дать отмашку к началу стрельбы. Я одним моментом проверил содержимое магазина (полон) и поближе подкрался к окну.

Сектанты замялись, начав что-то обсуждать прямо на причале. Нельзя дать им шанса сесть в лодки. Инспектор, следящий за неприятелем через небольшое отверстие в стене, отлично это понимает, и, как только язычники закончили спор, очкарик сделал мах рукой, после которого началось…

Весь ряд дружно выглянул из-за укрытий, вскинул оружие, один единственный сектант успел разглядеть нас и выкрикнуть предупреждение, как хором громыхнули пятнадцать стволов. Началась перестрелка.

Промазать по плотной куче сектантов было практически невозможно и первый же залп унёс жизни, как минимум, девятерым. Но тут же безбожники перестроились, выхватили оружие – начался ответный огонь. Пришлось прятаться за оконной рамой, чтобы меня, как соседнего сантиба слева, не сразила шальная пуля. Завалившись назад, сражённый в шею рухнул вниз.

Следующим убитым в нашем строю стал экзорцист: у неприятелей откуда-то появились инертные пули, которые пробили насквозь подгнившее дерево и прожгли в несчастном две рваные дыры, почти лишив того руки и вырвав часть левого бока.

Под таким шквальным огнём сложно было высунуться и выстрелить в ответ, и некоторые наши бойцы попытались стрелять вслепую.

Во время случившегося затишья я, наплевав на сохранность собственной жизни, выпрямился, прицелился, и короткая очередь ударила по рассыпавшимся рядам сектантов. Почти сразу в ответ полетели пули: мне пришлось нырять обратно в укрытие. Я успел-таки разглядеть немало интересного: одна моя пуля пронзила коленную чашечку противнику и оторвала ногу, а вторая чиркнула по лицу другому негодяю, разнеся ему в прах маску и половину морды. Также на глаза попался целый град пуль, обрушившийся на притаившихся в будке напротив ребят. Одного из них изрешетило, вбив спиной в стену. И, что самое главное, я разглядел пятёрку сектантов, занятых обходом нашей позиции с тыла: спешно двигаясь вдоль стены, они направились ко входу.

– Нас пытаются обойти! – огласил я на весь ряд стрелков.

– Я займусь! – выкрикнул в ответ Бьюло и дал знак двоим своим подчинённым.