Август Хромер

– Они и так в безопасности. Если эти уроды знают, где я живу, то им не составит труда прийти и перебить в моём доме всех. Ту же Арику мы не раз оставляли одну, но с ней ничего не случилось… они им просто не нужны, угрозы их жизням и здоровью нет. Я помогаю тебе по совершенно иным причинам.

– И каким? – подхватила девушка.

– Во-первых, хочу забрать у ублюдка Рокфеллера артефакты Ордена, которые он ошибочно принял за игрушки, – я еле удержался, чтобы не разнести полкареты в щепки, – И во-вторых, хочу снять с себя глупые обвинения и зажить дальше спокойно.

Салли понимающе кивнула, но не удержалась от ехидной издёвки:

– А я думала, ты жаждешь помочь обществу, спасти Гольх от преступности, – подражая пафосному голосу патриотичных ораторов, высказалась кудрявая миниатюрная девушка.

– Гольх ничего для меня не сделал, чтобы я спасал его…

– Он ни для кого ничего не сделал, – философски заметила Салли, – Бывала я в разных городах и странах, но Гольх – самый дряной, закоснелый и хмурый город. Если весь мир – это вон тот кабак, – девушка указала в окно на неказистое грязное здание, – То Гольх – его туалет… А ты много где бывал?

Вероятно, хвастаться будет неправильным, но я-то явно посетил больше мест, чем моя собеседница. К примеру, я трижды пешком исходил Континент от Бурного Океана, омывающего с запада Континент, и до самых границ Славии [26].

– За сотню лет пришлось помотаться по миру.

– Ммм, а бывал во Фламандии [27]?

Сложно поверить, что она спросила просто так.

– Я там родился, – стараясь подавить приступ ностальгии, на выдохе ответил я.

Девушка просто не знала, что делать с отчаянно расплывающейся улыбкой умиления и подкатывающим смешком. Не так много людей знают, что я – выходец из крошечного государства, и все этому очень сильно веселятся. Быть гражданином государства, где танцуют старинный танец брандль – это довольно забавная экзотика.

Мне же плевать на национальность. В Ордене Иоаннитов быстро отучают делать различия по национальному признаку.

А Салли всё продолжает отчаянно глотать смешинки и прятать лицо руками. Ох уж эти впечатлительные альбионцы!

Сквозь смех, девушка неожиданно серьёзно спросила:

– Meen je dat? [28]

– Laten we er niet over praten. [29]

– Ладно, к тому же, мы уже подъезжаем.

Картина за окнами действительно сменилась – вместо унылых серых построек вокруг возникли шикарные композиции из фигурно обстриженных кустов. Птицы, собаки, шахматные фигуры – каких только зелёных изваяний не было перед особняком Рено. Богатая владелица собственной шахты может себе позволить зелёную, как абсент, каплю роскоши.

Сам особняк напоминает ступенчатую пирамиду, сужаясь с каждым новым этажом. Мириады балконов, стройные колонны и статуи оплетает чувствующий себя по-царски плющ. Белый известняк контрастирует с обилием зелени, сохранившейся даже в такое время года, совершенно непривычно. Но я бы не сказал, что неказисто.

Перед особняком только-только паркуются две служебные кареты сантибов. Когда и мы нашли себе удобное место под сенью граба и выбрались из экипажа, нас уже ждали пятеро сотрудников. Одним из них был инспектор Майер, трое – обычными рядовыми констеблями, а вот последний является какой-то важной шишкой, судя по форме, но его мне знавать не приходилось…

Подойдя ближе, я разглядел в нём худощавого, невысокого и очень специфичного сотрудника Сантиба. Коротковолосый светло-русый парень с безразличным ко всему на свете лицом, обладающим исключительно небольшими глазами, носом и губам, которые перечёркивает тонкий беловатый шрам. Меланхоличные глаза бегают по сторонам, а голова с запозданием догоняет направление их взгляда. На узком подбородке растёт тоненькая маленькая бородка. И ещё у субъекта донельзя причудливая привычка непрестанно щёлкать пальцами сразу на обеих руках, видимо, от нетерпения.

Инспектор Майер первым делом решил нас представить:

– Сэр Хромер, мисс Фер, это инспектор Аксель Джерманхаузер, уполномоченный по делам раскрытия преступлений, связанных с высокопоставленными людьми.

Аксель так неожиданно и так быстро вытянул руку для рукопожатия, что я поначалу принял его жест за удар. Молча сжав мою ладонь, он наградил Салли сухим поцелуем в руку и спросил слегка заикающимся голосом:

– На-надеюсь вы по-п-понимает, зачем я здесь?

– Не очень, – грубовато ответил я.

Равнодушные глаза цепко зафиксировались на мне. Перед лицом Аксель сплёл домик из пальцев:

– Бывает т-так, что преступником ока-оказыватся че-человек слишком важный и со-со-лидный, чтобы можно было е-его так просто по-посадить, – старательно ввинтил мне в голову инспектор, – Это вы-вызовет сильнейший ре-резонанс в обществе. Т-т-тогда и появляюсь я.

– А чем вы лучше других?

– У меня есть с-связи и я ими ак-к-ктивно пользуюсь, – равнодушно прокудахтал светловолосый, – Поэтому-то я и являюсь уп-п-полномоченным.

– Ну, тогда приятно познакомиться! – с сарказмом всё вышло так, как я и хотел: его было очень много.

Пока не назрел конфликт, Майер взял дело в свои руки: