Август без императора

—          У нас впереди еще много времени. Надо быть хладнокровнее, — посоветовал Симе подпоручик Мацумия и нырнул в четвертый вагон.

—          Ты извини, — прошептал Сима. — У меня не было выхода. Фудзисаки хочет прорваться к То­кийскому вокзалу и держать пассажиров в поезде двое суток. Все это время они не переставая будут читать в громкоговоритель свое воззвание к народу, чтобы о них узнала вся страна. Они заранее пре­дусмотрели такой вариант на случай провала пе­реворота.

—          А потом?

—          Неизвестно, — ответил Сима, внимательно сле­дя за дверьми. — Либо сдадутся, либо взорвут себя вместе с поездом — одно из двух.

’’Взорвать... Неужели вместе со всеми пассажира­ми?” — хотел было спросить Исимори, но передумал. Глупый вопрос — что знает Сима о намерениях под­полковника Фудзисаки?

—          Фудзисаки совсем взбесился. После провала за­говора в 1961 году он только и думает что о перево­роте, только этим живет. Каждого, кто мешает его планам, считает врагом. Он приказал убрать генера­ла Эми. Отца этой Кёко...

’’Значит, Тамэитиро Эми уже нет в живых?” - ужаснулся Исимори, лихорадочно закуривая сигаре­ту. Знает ли об этом Кёко?

’’Нет, еще не знает. Она ведь верит, что его держат под домашним арестом...”

Любит ли Кёко отца, бросившего ее на произвол судьбы? Слишком глубока обида...

Нет, все гораздо сложнее. Кёко должна понимать, в каком трудном положении был отец. Понимать, что он ставил на карту и свою жизнь...

Возможно, Кёко осталась с Фудзисаки не только потому, что он угрожал ей. Может, именно из любви к отцу она решила следить за приверженцами плана ’’Булл”? Может, Кёко продолжала поддерживать связь с генералом Эми? Информировала его о подпольной деятельности Фудзисаки и его сподвиж­ников?..

’’Если я прав, — Исимори бросил на пол окурок, придавил его каблуком, — если это действительно так, значит, она очень любит отца. А может быть, по­лучая очередное сообщение от дочери, Тамэитиро Эми непременно информировал кого-то о дейст­виях заговорщиков? Некое лицо в высших прави­тельственных кругах или в командовании ”сил самообороны”... А сержант Сима? Кто он? Агент военной полиции или органов безопасности? Выхо­дит, и проводника Цугаву он застрелил, чтобы про­демонстрировать свою преданность Фудзисаки? Своего рода маскировка... Но все равно это не оправдание. Ничто не может оправдать убийства мирного человека. Они все посходили с ума, — с от­вращением подумал Исимори. — Все тридцать пять.

Сима, по-видимому, решил изолировать Фудзи­саки и его дружка Мацумию, чтобы затем распра­виться с остальными. И хочет, чтобы я помог ему в этом... Конечно, это преступление — оставаться безучастным наблюдателем, — подумал Исимори, — но какой от меня прок? Я ведь даже толком не умею обращаться с пистолетом”.

И все же сидеть сложа руки нельзя. Исимори ог­ляделся по сторонам.

В вагоне-ресторане было пусто. Лишь обслужи­вающий персонал — повара, официантки... Из вагона их не выпускали, но охрана здесь не слишком усерд­ствовала — может, оттого, что в основном там сиде­ли женщины. Лишь изредка в вагон заглядывали солдаты.

’’Где мы сейчас находимся?” — подумал Исимори. Посмотрел через щелку в занавеске. Уже совсем рассвело. Пасмурное, хмурое утро. Серые тучи за­волокли небо. В небе висел черный вертолет. Еще один! Хотя кругозор был очень ограничен, Исимори смог насчитать три машины. Они казались фантасти­ческими черными птицами.

Вертолеты с реактивными двигателями! Они летели с такой же скоростью, с какой шла ’’Саку­ра”. Один из них спикировал, едва не задев крыши вагона. Остальные два снизились и зависли над поездом, прикрывая первый.

Так повторилось несколько раз. Рев двигателей разрывал барабанные перепонки.

’’Вертолеты ’’войск самообороны”, — догадался Исимори. Хотят атаковать поезд с воздуха или сесть на колею, загородить путь? Но это не оста­новит Фудзисаки”.

Воображение нарисовало картину — ’’Сакура” на полном ходу сталкивается с вертолетом и летит под откос. Вертолет взрывается.

Исимори даже застонал, но в этот момент черный вертолет стал быстро набирать высоту и вскоре исчез в хмуром небе.

’’Почему он улетел?” — Исимори испытывал странное разочарование. Он не отрывал глаз от опу­стевшего неба.

Промелькнула какая-то станция. Мимо пронесся городок — спокойный и безмятежный. Привычно

тек поток автомобилей, тянулись к станции верени­цы служащих и школьников.

—         Какое мирное утро! — вырвалось у Исимори.

Огромная бомба с часовым механизмом пронес­лась мимо, но решительно никто не обратил на нее внимания. Что будет, когда эта бомба взорвется?

Исимори взглянул на часы. 6_С42. Он успел только подумать: ”По времени должна быть Нагоя”, как вагон задрожал. Заскрипели колеса.

Поезд сильно тряхнуло, и ’’Сакура” резко остано­вилась.

9

11.32 утра.

Ночной экспресс ’’Сакура” с двухминутным опоз­данием прибыл на Токийский вокзал.

Из всех четырнадцати вагонов вышли пассажиры. Пятьсот человек: почти одни мужчины. Встречаю­щие, подошедшие к платформе, стояли с растерян­ными лицами. Пассажиры, сойдя с поезда, стреми­тельно исчезли, будто их ветром сдуло.