Август 91-го. Был ли заговор?

Руководивший ново-огаревскими встречами Горбачев избрал довольно своеобразную тактику. Предоставив мне возможность защищать идею и интересы Союза, сам он старался играть роль беспристрастного арбитра, то присоединяясь к доводам союзного парламента и итогам референдума, то идя навстречу республикам. Скажу прямо, защищать в такой обстановке единство нашего федеративного государства было далеко не просто. В нескольких случаях я вынужден был прибегать к записи своего особого мнения. Так, в частности, особое мнение пришлось написать прямо на тексте проекта договора в связи с поддержанным Горбачевым предложением именовать нашу страну «Союзом суверенных государств». Ведь и тогда уже было ясно, что «Союз государств» и «Союзное государство»— понятия совершенно разные. Если первое означало слабую и зыбкую конфедеративную структуру, то второе было синонимом федерации, обладающей, как и ее составные части, собственным суверенитетом.

Особенно трудно было отстаивать союзные интересы при обсуждении вопроса о поступлении налоговых платежей непосредственно в бюджет Союза (то есть о двухканальной системе формирования союзного бюджета). Поддерживая эту систему, Горбачев говорил тогда: «Если нет федеральных налогов, нет и Союза. Ни одной федерации нет без федеральных налогов». При этом он ссылался даже на то, что одной из причин, вызвавших гражданскую войну в Северной Америке, была именно проблема федеральных налогов.

Однако и по этим, и по многим другим вопросам представители ряда республик выдвигали все новые и новые требования, ведущие к размыванию формулировок Договора и означавшие постепенное ослабление и разрушение федеративной структуры нашего государства. Сравнение проектов Союзного договора, разрабатывавшихся перед референдумом, с проектами, подготовленными в ходе ново-огаревских встреч, дает возможность убедиться в том, как шаг за шагом шло отступление от тех принципов, которые были сформулированы IV съездом народных депутатов СССР и однозначно поддержаны народом на всесоюзном референдуме.

* * *

Естественно, может возникнуть подозрение, не является ли этот мой вывод субъективным мнением человека, который с сугубо консервативных, «имперских» позиций старался во что бы то ни стало сохранить «изживший себя Союз ССР». Но вот передо мною заключения по ново-огаревскому проекту Союзного договора трех больших групп независимых экспертов-юристов, историков, экономистов и политологов. Вчитайтесь в них.

Первая группа экспертов делает вывод: «Анализ текста договора приводит к тому, что Союз не будет обладать суверенитетом в той степени, которая необходима для нормального функционирования государства и в силу этого не является федеративным государством. Нормы практически всего текста договора свидетельствуют о конфедерации, которую авторы проекта, не желая противоречить открыто результатам референдума, стремятся выдать за федерацию».

«Проект договора создает условия для стимулирования центробежных тенденций в Союзе, действие которых может выйти из-под контроля тех, кто возьмет на себя обязательства по договору. Весь текст проекта позволяет усомниться в искренности желания авторов способствовать сохранению и обновлению Союза. Проект договора свидетельствует о конфедеративном характере будущего Союза, тогда как 17 марта 1991 г. большинство народа высказалось за сохранение и обновление Союза Советских Социалистических Республик как федерации равноправных суверенных республик» — таков вывод второй группы экспертов.

Третья группа экспертов делает еще более решительное заявление: «Признав федерацию, договор на деле создает не конфедерацию, а просто клуб государств. Он прямым путем ведет к уничтожению СССР. В нем заложены все основы для завтрашних валют, армий, таможен и пр. Проводя эту линию тайно, неявно, он вдвойне опасен, поскольку размывает все понятия в такой мере, что возникает государственный монстр».

Добавлю только, что каких-либо других экспертных заключений, хотя бы в малейшей степени поддерживающих ново-огаревский проект, в нашем распоряжении не было. И Горбачев об этом прекрасно знал.