Август 91-го. Был ли заговор?

Ни для кого не секрет, что единство республик в составе Союза ССР во многом предопределялось централизованным, а не федеративным строением правящей Коммунистической партии. Республиканские партийные организации были составными частями единой КПСС. А значит, все основные кадровые назначения и перемещения шли из Москвы. Альтернативные выборы депутатов с вымыванием из их состава значительной части представителей так называемых «некоренных национальностей», общее стремительное ослабление партийного руководства позволили местным национальным кадрам довольно быстро понять, что теперь можно защитить себя от угрозы смещения или произвольных перестановок по воле центра. Средством этой защиты стал лозунг национального суверенитета.

Так к объективным факторам разрушения Союза добавился мощный субъективный — личный интерес, метко названный Борисом Олейником «национал-карьеризмом». Республиканский партийный князек, зарвавшийся номенклатурный губернатор, распоясавшийся хозяйственник, прикрываясь заявлениями о защите национальных интересов, могли теперь игнорировать ранее неприступный центр. Если же тот начинал «артачиться», настаивать на своем, в ход пускались массовые националистические выступления, создавались народные и национальные фронты антикоммунистической направленности. Достаточно было малой искры, и пожар уже почти невозможно погасить.

Так случилось, например, в Прибалтике, когда именно со ссылками на «диктат центра» в кадровой и языковой политике, в использовании природных ресурсов удалось поднять целые пласты приглушенного на определенном этапе национального самосознания и его спутника — национализма. А начиналось все, казалось бы, с малого — с небольших языковых проблем, национальных символов, установления местного отсчета времени, уточнения наименования городов. Закончилось же, как известно, приходом к власти агрессивных буржуазно-националистических сил и разрывом прибалтийских республик с Союзом ССР. Затем с различными оттенками и местными особенностями этот сепаратистский опыт начал тиражироваться в Молдове, Закавказье, Средней Азии и ряде других мест.

Удивительно быстро во многих республиках выросли свои идеологи сепаратизма. Сначала шли интенсивные раскопки истории «имперского засилия». Потом появились искаженно толкуемые теории «абсолютного» суверенитета, национального гражданства, политика ограничения прав так называемых «мигрантов». Наконец, пышным цветом расцвели теории «экономического суверенитета», которые оставляли Союзный центр и без своей территории, и без федеральной собственности.

* * *

К сожалению, органы власти и управления СССР не сумели адекватно, а главное, своевременно ответить на этот вызов агрессивного национализма и сепаратизма. Партийные деятели вроде А. Яковлева советовали вообще не обращать внимания на эти процессы, а кое-где и на проявление религиозно-национального фанатизма. Союзный президент больше уповал на уговоры и свой авторитет, который после бакинских, тбилисских и вильнюсских событий таял, как утренний туман. Поездки Горбачева в Армению и Литву ни на один градус не остудили там национально-конфронтационных страстей. Начиная с Первого съезда народных депутатов СССР, национальные распри стали почти каждодневным спутником парламентской жизни. Оппозиция внутри депутатского корпуса искусно использовала национальный фактор, включив его в борьбу против союзного руководства.

Очень многое зависело от того, какую позицию займет в этой сложнейшей ситуации Россия, ее руководители. Май — июнь 1990 года, Первый съезд народных депутатов РСФСР стали решающими для судьбы Союза. Принятая Съездом Декларация о суверенитете Российской Федерации закрепила приоритет республиканских законов над законами Союза ССР и открыла тем самым легальную возможность борьбы с союзным центром, переподчинения российским властям всей системы управления на большей части территории страны. Так был инициирован парад подобных деклараций в других союзных республиках, а затем и в российских автономиях.

Если же содрать словесную шелуху и назвать все своими именами, то в противостоянии с центром шла отчаянная борьба за власть, в которой подлинные интересы народов, миллионов и миллионов простых людей, судьба великой мировой державы отходили на второй план. В своей грызне за власть республиканские лидеры иной раз просто забывали, с каких высоких материй и деклараций они начинали, так как все это сопровождалось разрушением тех единых структур, которые разрушению не подлежали. Неизбежным результатом стало стремительное углубление экономического кризиса и резкое ухудшение жизни людей.