Авгур

– Конкретно в это – не очень. Здесь мы имеем дело, скорее, с очередной городской легендой. Но есть и более правдоподобные версии. Вот, например – мерцающий способен произвольно менять цвет своего узора, чтобы приспособиться к окружающей обстановке.

– Как хамелеон, что ли?

– Ну, если вам нравится такое сравнение… Я склонен думать, что оно не так далеко от истины. Взгляните на себя, Андрей. Уверяю вас, довольно любопытное зрелище. Еще десять минут назад вы были напуганы, сбиты с толку. То есть вели себя как нормальный шестнадцатилетний подросток, оказавшийся в непривычных для себя обстоятельствах. Но сейчас вы беседуете со мной как взрослый, уверенный в себе человек. В течение разговора вы неосознанно изменили линию поведения, подстроившись под меня. Каким образом, интересно? Впрочем, это как раз понятно. Давайте посмотрим на ваш узор – если вы, конечно, не возражаете.

Андрей приподнял рукав. Искорки на предплечье мерцали разными оттенками спектра, но в общей картине явно преобладал темно-красный. Это было похоже на переспелый гранат с невероятно мелкими зернышками – каждое не больше песчинки. Майор удовлетворенно кивнул:

– Ну вот, видите. Честное слово, даже немного завидно. Кое-кто из моих коллег за такое умение полжизни не пожалеет. Какие перспективы откроются!..

– Алексей Игнатьевич, вы меня что – вербуете?

– Я – вас?! Господь с вами, Андрей Сергеевич! – майор замахал на него руками. – Это ж надо было додуматься! Вербовать мерцающего? Это, знаете, все равно, что динозавра поселить в прихожей на коврике. Извините, конечно, за такую метафору…

– Ничего, – сказал Андрей. – Я человек простой, необидчивый. Но ваших восторгов, если честно, не разделаю. Что мне теперь со всем этим делать? В цирке выступать, что ли?

Они помолчали. Майор сидел, барабаня пальцами по столу. Наконец, сказал:

– Считается, что каждый мерцающий с момента инициации идет к некой конкретной цели, которую видит только он сам. Последствия его действий нельзя предсказать заранее, но от них, как правило, зависит жизнь большого числа людей…

– Могу вас успокоить, – буркнул Андрей, – никакой цели я перед собой не вижу. Пока, во всяком случае. Может, что-нибудь поконкретнее?

– Конкретики у нас, к сожалению, мало. Вы ведь феномен, один на сто миллионов. Сами хотим понять. Я, признаюсь вам по секрету, специально из Москвы прилетел. Буквально сегодня ночью. Директор ваш школьный – мужчина старой закалки, после выпускного нам позвонил. Ну, в смысле, в наше здешнее отделение, а оттуда уже в Москву передали. Меня вызывают – давай, мол, быстро в аэропорт. И вот я здесь – сижу, беседую с вами. Видите, Андрей, какое к вашей персоне теперь внимание?

– Чего ж вы меня не предупредили? До того, как я в паспортный стол поперся?

– А чтобы на вашу реакцию посмотреть. В стрессовой, так сказать, ситуации.

– И не жалко вам тетку? Ну, эту, из сто восьмого?

– Так, вроде, это не я на нее орал…

Андрей подумал: «Вот гад!» Потом сказал:

– Знаете, все равно непонятно. Ладно, тетку я напугал. Заодно и сам убедился – страшилки ходят не зря. Но ведь она заранее в истерику впала! Когда я еще ничего не сделал! Если б она молчала – и не случилось бы ничего! Блин, ну почему такая реакция? Подумаешь, узорчик другого цвета. Фигня ведь, медицинская аномалия…

– Как вам сказать, Андрей, – вздохнул Алексей Игнатьевич. – Вот, например, рождается младенец с хвостом – тоже медицинская аномалия. Рудимент, атавизм – не помню, как правильно называется. Но все равно немного не по себе, когда по телевизору смотришь. И какая-нибудь дура обязательно развопится – помогите, мол, нечистая сила!

– Да, примеры у вас сегодня – как на подбор. Один веселей другого.

– Сами же просили, чтобы было наглядно.

– А вы и рады стараться. Значит, говорите, один на сто миллионов? Полтора человека на всю Россию? Негусто… Странно, что люди вообще про такое слышали. Причем, как будто, все поголовно. Эти страшилки что – по радио читают в рабочий полдень?

– Да нет, зачем же? – улыбнулся майор. – После инициации люди воспринимают информацию об узорах. И отголоски про мерцающих – в том числе. То есть, даже не отголоски, а так… смутное чувство тревоги, что ли. Такая вот питательная среда для страшилок.

– Правда? Я, например, ничего подобного не воспринял.

– Вам, наверно, и не положено от природы. Чтоб от самого себя не шарахаться, образно говоря. А вот у обычных людей при виде вашей «татуировки» срабатывает некий… ну, скажем, датчик оповещения. Дальше реакция у всех будет разная. Испуг, настороженность, азартное любопытство. Зависит от темперамента, обстоятельств и, кстати, от собственного узора. С кем-то может и истерика приключиться. А в некоторых случаях – физическое отторжение, вроде как аллергия…

– Вот даже как? Ага, значит, все же есть конкретные данные. То есть, моих… э-э-э… собратьев вы уже наблюдали. И чем закончилось, интересно?

– Извините, Андрей. Не уполномочен, – собеседник развел руками. – Я и так уже сказал больше, чем полагалось. Просто из симпатии к вам…