Авгур

Когда Андрюшу отдали в садик, на Олимпе водворился лысый мужик с отметиной, способный трещать по пять часов без умолку. Мама то ли в шутку, то ли всерьез рассказывала, как сажала непослушное чадо перед телеэкраном, и уже секунд через двадцать у юного зрителя начинали слипаться глазки, а спустя минуту он дрых богатырским сном. Сама же мама выдерживала часа полтора, а потом отрубалась тоже. С каждым годом речи становились длиннее. Когда Андрей заканчивал первый класс, над болтливым генсеком потешались все эстрадные юмористы. А потом стало не смешно. Лысого закрыли в Фаросе, а седого красавца, который влез на танк посреди Москвы, уже не успели стащить обратно. Страна сменила название и начала съеживаться, осыпаясь по краям как тлеющая бумага.

Но за пару лет до того, как 'для разрядки' запретили компартию, Андрея уже пошел в школу, где увидел пионеров живьем. Нет, он не завидовал им из-за красных галстуков. И пионерская комната, где хранились дурацкие помятые горны и заплесневелое знамя, его совершенно не привлекали. Просто он чувствовал - это нечто из другой жизни, к чему уже нельзя прикоснуться, а можно только смотреть. Реликты из Эпохи Легенд, как выражались в кинофильме 'Лиловый шар'. Этот фильм про Алису, живущую в придуманном будущем, Андрей успел увидеть в кинотеатре - ходил на детский сеанс. Потом кинотеатр закрыли, а в здании сделали казино...

Андрей добрел до подъезда, поколебался и все-таки пошел к лифту. Тащиться на пятый этаж пешком на этот раз желания не было. Шагнув в кабинку, он прижался к стене, чтобы не вступить в подсохшую лужу, нажал сожженную кнопку и стал с беспокойством слушать, как натужно лязгают тросы. Только застрять сейчас не хватало, подумал он. Но все обошлось, и Андрей выскочил на своем этаже. Едва он зашел домой, раздался телефонный звонок, и трубка спросила Пашкиным голосом:

- Привет, чё делаешь?

Сам Пашка на такой вопрос отвечал, как правило, великолепной фразой: 'Вот, с тобой разговариваю'. И замолкал, давай возможность оценить остроумие. Но Андрей преодолел искушение и честно сказал:

- Только что в квартиру зашел.

- А где был? - немедленно спросил Пашка.

Ёпрст, подумал Андрей. А вслух ответил:

- В магазин ходил. За мылом и порошком. Сорта называть?

- Гы-гы, - сказал Пашка. - Очень смешно. Короче, ладно, хватит трындеть. Давай, заходи ко мне.

- А чё такое? - Андрей с сомнением потер подбородок.

- Заходи, говорю, увидишь. Реально круто! Батя из Москвы подогнал.

Андрей взглянул на часы. Ну, собственно, почему бы и нет? До выпускного еще почти полдня, а делать все равно нефиг.

- Ладно, - сказал он. - Считай, что уговорил. Зайду через пять минут.

Дверь ему открыл лично Пашкин отец. Он протянул руку и улыбнулся - не то чтобы широко, но и не совсем дежурной улыбкой, а так... дозированно. Чувствовался опыт, короче.

- Здравствуй, здравствуй, Андрей, - сказал он солидным голосом. - Давно тебя не видел. Как мама?

- Здравствуйте, Альберт Викторович. Мама нормально, спасибо.

- Все там же работает?

- Ага. В 'Гребешке'.

- Ну да, ну да. Привет ей передавай. Хотя, погоди, я же сегодня ее увижу. Она ведь на выпускной придет?

- Конечно. А вы, значит, тоже будете?

- Ну, а как же. Специально все дела в Москве раскидал, чтобы неделю выкроить. А на те выходные уже обратно. Ну и оболтуса своего забираю, естественно.

Андрей вздохнул, и Альберт Викторович, заметив это, спросил:

- А ты сам-то уже решил, куда поступаешь?

- Нет, - признался Андрей. - Еще не придумал.

- А мама что говорит?

- Мама? Да ничего, вроде... - сказал Андрей и сам удивился. А ведь и правда - мама, которая тряслась над ним с самого детства, сейчас проявляла поразительное спокойствие. То есть, она периодически спрашивала его, в какой институт он хочет пойти, и даже перебирала конкретные варианты, но как-то без фанатизма. Она не начинала лихорадочно обзванивать давно забытых знакомых, у которых могли быть связи в одном из окрестных вузов, и не рвала на себе волосы, когда Андрей признавался, что не хочет ни в медицинский, ни в политех, ни, предположим, на исторический. Мама только вздыхала, но не впадала в панику. Как будто была уверена, что настанет день, и все решится само собой. Ага, блин, ректор МГУ лично спрыгнет с парашютом на школьный двор и вручит Андрею повестку. То есть, тьфу, не повестку, а этот, как его... студенческий билет, да...

- Ну, может, и правильно, - неожиданно согласился Пашкин отец. - Если до сих пор не решили, теперь уже дергаться смысла нет. Ждать всего ничего.

Он посмотрел на часы, висевшие на стене, и Андрей машинально взглянул туда же. И в ту же секунду порыв прохладного ветра ворвался в комнату через балконную дверь, кроны тополей резко зашумели за окнами, и серая туча впервые за три недели закрыла солнце. На улице потемнело, Андрей услышал раскаты грома где-то у далеких холмов, а со стороны городской окраины донесся тоскливый собачий вой.

- Угу, - сказал Альберт Викторович, выглядывая во двор. - Вечером перед уходом надо балкон закрыть, чтобы не залило.