Аверс и реверс

— Потому что я слишком много значения придаю сексу! Я встречалась с парнями раньше, но до постели доходила только с одним. Еще в школе. И тогда я тоже думала, что буду любить его всю оставшуюся жизнь! И уж точно не предполагала, что мы разбежимся уже через две недели со сплошной неприязнью.

— Я бы предпочел, чтобы ты была девственницей.

— Ну, как видишь! — я развела руками. — И тем не менее легкомысленной меня даже ангел не назовет!

— Я не называл тебя легкомысленной.

— Ты и не ангел!

Он на секунду опустил голову, потом посмотрел на меня прямо:

— Я вообще готов ждать тебя сколько угодно. Серьезно, Лорен. Если я прав по поводу Таши и Пола, то мы запросто можем переночевать в одной комнате. Кейн до утра вряд ли вернется. Или ты что, боишься, что я тебя изнасилую? Или брошу сразу, если ты мне откажешь? Что за паранойя, Лорен?

Мне стало неудобно. В самом деле, зачем я ору на него? Хотя есть причина!

— Потому что Кейн бесконечно на это намекает!

— Поехали уже в отель, Лорен, — Дастин спрыгнул с высокого стула и подал мне руку. — Перестань нагнетать. Кейн давит, потому что это Кейн. Кстати, именно из-за этого ему так легко сопротивляться — он давит слишком очевидно. Я давить не собираюсь вообще.

Я не знала, что на это сказать, потому озвучила первое пришедшее на ум:

— Спасибо.

Он наклонился ко мне, поцеловал в шею, а потом шепнул:

— Утешусь тем, что ты сопротивляешься себе назло Кейну. А не потому что этого не хочешь.

Я фыркнула, но тоже рассмеялась.

Все же заглянула в свою комнату, чтобы убедиться. Вдруг Таша потерялась где-то по дороге, а я буду спокойно считать, что она в номере? Но нет. Она точно была там, а я поспешила прикрыть дверь, пока меня не заметили.

— Ого! — обалдевшее резюмировала специально для бесшумно смеющегося Дастина.

В комнате выдохнула и расслабилась. Возможно, Дастину и не слишком понравится видеть, как я выхожу из душа, как укладываюсь на пустую кровать Кейна. Возможно, он собирался хотя бы уснуть, обнимая меня. Но в этом случае я сама бы не смогла уснуть. Даже затянувшийся поцелуй на ночь чуть не заставил меня передумать. А уж когда он вышел мокрый из душа в одних штанах, я прокляла все, что говорила раньше. Он лег на свою постель и выключил свет.

— Черт возьми, — не выдержала я и выдавила сквозь неловкий смех. — Ты ведь слышишь, как стучит мое сердце!

— Слышу, — он тоже тихо смеялся. — Но стараюсь не обращать на это внимание.

— А может… кажется, я…

— Нет, — удивил он. — Я очень хочу тебя, Лорен. Но я не прощу себя утром, когда ты заявишь, что просто много выпила. Или Кейн слишком давил. И влюбилась ты так быстро, что до сих пор считаешь это внушением. И вообще, если бы не Вегас…

— Хватит, я поняла!

— У нас вся жизнь впереди, Лорен. А ты стоишь того, чтобы ждать.

Теперь я уже расслабилась и тряслась от беззвучного смеха:

— То есть ты мне отказываешь?

— Отказываю. Терпи… еще хотя бы неделю.

— Точно-точно?

— Лорен, ты умеешь искушать не хуже Кейна!

— Где-то я это уже слышала…

— Спи уже, потому что я больше человек, чем ты думаешь.

— Сплю, сплю. Кстати, у тебя такое тело…

Он застонал, схватил подушку и прижал к своему уху. Видимо, и мой последующий смех не расслышал.

Я позвонила родителям и узнала страшную новость. Уже через несколько часов была дома, а потом папа потащил меня на опознание. Тело мамы слишком изуродовано, следователи настаивают на минимум двух подписях родственников… В морге, когда доктор только откинул простыню, я упала в обморок — и тут же проснулась. Попыталась выровнять дыхание, но успела все же так дернуться, что пнула и разбудила Кейна.

— Извини, извини… — он произнес еще до того, как открыл глаза. А когда открыл, стало понятно, что он пить с тех пор, как мы расстались в баре, и не прекращал.

За окном уже светло. Вероятно, Кейн только что вернулся и завалился на свою кровать. Не разделся и меня, вполне возможно, просто не рассмотрел. Или ему было плевать.

— Ничего! На этот раз я хотя бы быстро проснулась. Бр-р! — успокоила я то ли его, то ли саму себя. И зевнула для правдоподобности. Но зевок в голове отозвался болью. Кейн, лежавший на спине, тоже с видимым трудом, повернулся ко мне. Я оценила его растрепанный вид: — Все-таки вы пьянеете, как люди. Это радует.

— Мы и есть люди, — он поморщился. — Понятия не имею, как звенит голова у тебя, но у меня очень даже звенит. Слышишь?

— Жаль, что ты не погулял еще пару часов. У меня нет сил, чтобы сейчас встать, и нет сил, чтобы в твоем присутствии уснуть.

— Я уже извинился. Сколько можно повторять? Не пойму только, почему ты тут оказалась?

— Потому что Таша с Полом в моем номере, — попыталась улыбнуться.

— Ну вот! Я ведь говорил, что никакой серьезной влюбленности у нее ко мне нет. Но я о другом спрашивал. Вы с Дастином никак договориться не смогли?

— Смогли. Мы и договорились. А остальное — не твое дело, самец демона.

— Да как скажешь. Теперь иди к нему, потому что я к нему не пойду, — он вдруг задумался. — Хотя… ничего не имею против инцеста или… Я вообще ничего не имею против всего!

— С этой точки зрения ты добрее, чем большинство людей.