Аватары тьмы

— Возможно, Марина? Работала у нас раньше, рыженькая такая, молоденькая и симпатичная, постарше тебя, конечно, но для меня всё равно девчонка ещё совсем.

— Раньше? А сейчас что?

— Сейчас уже не работает… — швея прикусила губу, явно жалея, что сболтнула лишнее. — Ушла…

— Уволилась? — быстро взглянув на светак гостьи, стала допытываться хозяйка.

— Ну… а можно мне ещё чайку?

— Конечно! — внимательно поглядывая на чужой светак, Вера наполнила чашку. — Так что с этой Мариной случилось? Умерла? — ляпнула она наобум.

Швея подавилась чаем и закашлялась.

— Ой, простите! — Вера растерялась, не зная, как помочь. — Я не хотела… вот салфетка.

— Убили её, — сдавленно сказала Мария Михайловна, промокнула рот и, сделав осторожный глоток, снова откашлялась и продолжила: — в лесопарке, около дома… Я не хотела говорить об этом, у тебя и так… — она смущённо умолкла.

— И так много смертей вокруг, — закончила за неё Вера. — Ничего, Мария Михайловна, я не слабонервная, не беспокойтесь.

— Да я вообще зря про неё вспомнила, — махнула рукой швея. — Ты ведь сказала, платье бабушка твоя год назад шила, верно?

— Да, примерно.

— Ну вот, значит, это летом было. А Марину-то убили в самом начале зимы, и не этой, а прошлой, то есть гораздо раньше.

— А как?

— Что? — не поняла Мария Михайловна.

— Как её убили?

— Зарезали. Точно в сердце ножом пырнули, скончалась мгновенно.

— Какой ужас!.. а за что?

— Не знаю, Верочка. Может, ограбить хотели?

— Вы же сказали: ножом точно в сердце — как-то не похоже на обычных грабителей!

— Ну, драгоценности-то с неё сняли, сумку и смартфон тоже забрали. А так — Бог его знает… версии были разные, к нам в ателье сто раз менты… в смысле, полицейские, приходили, работать не давали, допрашивали, да всё без толку — убийцу так и не нашли.

— И вас тоже допрашивали?

— Да меня-то один раз всего, — Мария Михайловна снова отхлебнула чаю, — а вот Антона! Его много трясли, и в ателье, и повесткой к себе вызывали.

— Он что, попал под подозрение?

— Да просто у ментов никого больше на примете не было, вот они и прицепились! Меня, помню, пытали: были ли у них с Мариной отношения, не ревновал ли он её к кому-то… ну, и так далее.

— А вы?

— А что я? Правду сказала. Про отношения, мол, не знаю, свечку не держала, но Марина Антону нравилась, да и она ему глазки строила — я ж не слепая! Во всяком случае, до пожара…

— Какого ещё пожара? — изогнула бровь Вера.

— Да Антон квартиру снимал, а она сгорела, сосед чего-то там с газом понаделал, сам погиб, и весь дом пострадал. Это мне, кстати, Марина рассказала. Говорила тогда, что Антон, хоть сам вроде и не пострадал, но странный какой-то стал, на себя не похож. Переживал, наверное. Они даже незадолго до её смерти поссорились.

— Ну вот, а говорите, менты зря к нему прицепились, может…

— Нет, Верочка, не может! Антон — хороший человек и Марину любил, не стал бы он её убивать, что за глупости! Возможно, какое-то время после пожара он и правда был сам не свой — ну так стресс ведь какой! Что с того, что они с Мариной разок поссорились? Милые бранятся — только тешатся. Зато потом… знаешь, как он страшно переживал её смерть, не знал от горя куда деваться, я видела! И до сих пор он о ней грустит, то и дело вспоминает, девушку другую так до сих пор и не завёл, даже случайных связей, по-моему, сторонится… В общем, не верю я, что он мог быть причастен, добрый он человек.

«О как же вы насчёт человека ошибаетесь!» — подумала Вера, а вслух спросила:

— А кто теперь вместо Марины работает?

— Да никто. Антон никого нового так пока и не взял… Кризис сейчас, народу меньше приходит, вот он сам и кроит, и заказы принимает.

— Так может и платье это он сам сшил?

У Марии Михайловны запел телефон. Извинившись, она ответила на вызов и пообещала кому-то скоро быть.

— Пора мне! — убирая телефон, сказала она, а куда, уточнять не стала — видно, не хотела травмировать оставшуюся без семьи девочку тем, что её очень ждут дома родные. — Спасибо за чай, очень вкусно.

— Да не за что, Мария Михайловна, вам спасибо. — Вера посмотрела на стоявший возле окна стул: брошка оказалась за спинкой, через которую было перекинуто платье, и её не было видно.

— Может, стоит тебе всё-таки позвонить Антону? — перехватив её взгляд, сказала швея. — Раз он адрес твой знает, то, наверное, и с бабушкой был знаком? Ей-богу, никак понять не могу, чего ты его вдруг так испугалась?

— Да что-то с головой… у меня бывает, — взяв оставленную гостьей визитку, промямлила хозяйка, — магнитные бури, наверное…

Телефон швеи снова зазвонил.

— Да-да, уже еду! — бросила она в трубку и поспешила в прихожую, Вера двинулась за ней.

— Прости, Верочка, но мне действительно надо идти! — сказала Мария Михайловна, обуваясь. — Ты вот что: запиши-ка мой телефон тоже. Бумажка, ручка, есть? Давай-давай, быстренько!

Уже стоя в дверях, она нацарапала номер на поданном Верой листочке:

— Вот! Звони, если что, не стесняйся, пока!

Около семи лет назад (2013 год)

Настоящие серьёзные неприятности начались только спустя года три после того рокового включения малых «лампочек» и неожиданной смерти Виктора Индукина.