Авалон

— Печальный случай, — покачал головой Дарий. — Неужели не могли съемки в бассейне с теплой водой провести? Хотя что там говорить — Темные века есть Темные века. И вода холодная, и водка некачественная, и медицина слабенькая…

— Далеко не все было тогда таким уж плохим, — заметил Шерлок.

— Но далеко не все было таким уж хорошим, если от водки язву получали, — возразил командир.

— У каждой эпохи есть свои недостатки, — не отступал следователь. — Но и достоинств хватает.

— Разумеется, — кивнул Дарий, повернулся к экрану и вгляделся в обступившие поляну деревья — осень щедро одарила их своими красками.

Вокруг было тихо, но не так далеко отсюда, вероятно, продолжали убивать друг друга люди.

— Итак, о Чапаеве закончили, — подвел черту командир. И продолжил с каким-то недобрым видом: — А теперь перейдем к другой теме. Тумана в ней не меньше, чем в гибели Чапаева. Скажи-ка мне, любезный мой Бенедикт, сколько времени тебе требуется для того, чтобы снять блокировку силового поля?

— Если это действительно блокировка, а не какие-то неполадки, то в пределах пяти-шести секунд, — с некоторой заминкой ответил танк.

— Пяти-шести секунд… — медленно кивнул Дарий. — Именно. Не больше. То есть ты мог бы накрыть Тана колпаком, когда он только начал совершать свой спринтерский заплыв.

— Не мог, — возразил Спиноза. — Когда силовое поле было разблокировано, он уже находился вне зоны досягаемости. Я ведь так и докладывал.

— Вне зоны, говоришь? — от тона, каким это было произнесено, могла бы заледенеть вся река Урал и ее притоки. И тут же голос командира стал вкрадчивым: — Помнится, ты утверждал, что являешься вполне самодостаточным… э-э… объектом. И экипаж тебе, в принципе, не нужен, поскольку ты можешь принимать решения самостоятельно. Исходя из обстановки. Так почему же, разлюбезный мой Бенедикт, ты, видя, что наш водоплавающий постлейтенант ускакал из зоны колпака, не перелетел к означенному постлейтенанту поближе? Только не говори, что мозгов не хватило для такого страшно сложного решения.

— На нехватку мозгов я не могу пожаловаться при всем желании, — кротко ответил Спиноза. — Да, я могу самостоятельно принимать решения. Но — в боевой обстановке, при нападении противника. В данном случае мои мозги подсказали мне, что нападения противника нет, а потому право принимать решения остается за командиром экипажа. Если бы я получил от командира приказ совершить перелет и накрыть силовым полем второго члена экипажа, оказавшегося снаружи, я непременно выполнил бы его. Но поскольку такого приказа не последовало…

— Хватит! — раздраженно бросил Дарий. — Я все понял, Бенедикт. Ты выполняешь те приказы, которые тебе по нутру. А в других случаях у тебя всегда найдется оправдание. Если хочешь узнать мое мнение на этот счет, то вот оно: я не хотел бы, чтобы наши вооруженные силы были оснащены подобными тебе боевыми маши… объектами. И по возвращении подам соответствующий рапорт. Дружба, как говорится, дружбой, а служба службой.

— И табачок врозь, — меланхолично добавил Спиноза. — Это ваше право, господин подкапитан. Хочу только заметить, что я не руководствуюсь понятиями «по нутру» и «не по нутру». И не нарушаю основополагающих принципов своей деятельности.

— Ладно, Бенедикт, — махнул рукой Силва. — У меня нет желания с тобой пререкаться. У тебя на все найдется объяснение. Во всяком случае, формальное. Просто впредь, зная эту твою… особенность, я буду стараться сам все просчитывать и давать соответствующие команды. Не надеясь на твою самостоятельность.

— Я повторяю: ситуация не подходила под определение «боевая обстановка», — голос Спинозы звучал монотонно, в нем не было ни намека на какие-либо эмоции. — Тем не менее, еще до вашего, господин подкапитан, приказа о применении гранатомета, я намеревался предложить свой вариант обеспечения безопасности господина постлейтенанта.

— Это какой же? — прищурился Дарий, подняв лицо к потолку.

— Да ту же сирену врубить или пару-тройку сигнальных ракет запустить, чтобы они все рты разинули, — судя по несколько развязному тону Спинозы и речевым оборотам, супертанк явно старался разрядить напряженную атмосферу.

— Ну-ну… — неопределенно проронил командир.

Кажется, его мнение о поведении Спинозы в ситуации с Тангейзером не изменилось.

— Кстати, насчет анекдотов о Чапаеве, — с неестественным оживлением сказал танк. — Я тут много нашел, но один мне особенно понравился. Вот послушайте. Вбегает Петька к Чапаеву и говорит: «Василий Иванович, танки на огороде!» А тот ему: «Да ну их, эти танки! Я вчера о них новую шашку затупил!»

Тангейзер робко улыбнулся, а у Дария на лице не дрогнул ни один мускул.

— Шашка — это такое холодное оружие тех… то есть этих времен, — пояснил Спиноза.

— А шашками играют в «Чапаева», — пробурчал Дарий.