Авалон

— Я следователь управления полиции, — повернув к нему голову, сказал Тумберг. — И у меня тут свои задачи. И еще я постараюсь добиться того, чтобы ваши недавние действия тоже стали предметом расследования. Думаю, вы поняли, что я имею в виду.

Постполковник вытаращился на него, осмысливая услышанное и медленно багровея, и вид у него был такой, будто он вот-вот взорвется. Но то ли постконтузионное состояние помешало, то ли транквилизатор все-таки повлиял, то ли Гаскойн сумел взять себя в руки, и взрыва так и не произошло.

— Если мои действия и нуждаются в расследовании, то это вне компетенции полиции, — заявил он, демонстративно фыркнув и дернув плечом. — Занимайтесь своими задачами, господин Тумберг.

Судя по окончанию фразы, Гаскойн все-таки сохранил в памяти обрывки разговора с Дарием.

— Как раз ваши действия этому и помешали, — заметил Шерлок. — Началась вся эта свистопляска, и преступнику удалось сбежать.

— С чего вы взяли, что свистопляска вызвана именно действиями моего отряда? — ощетинился Гаскойн. — И вообще, повторяю: это вне компетенции полиции! Я не намерен продолжать этот разговор!

Тумберг пожал плечами и произнес:

— Я и не настаиваю, — и вновь повернулся к экрану.

Постполковник скрипнул зубами и обратил свой сердитый взор на Дария.

— Потрудитесь доложить обстановку, подкапитан. Что это? — он кивнул на передний экран. — Где мы находимся?

— Установить наше местонахождение мы пока не можем, господин постполковник, — ответил Дарий, стараясь не проявлять никаких эмоций. — Машина неуправляема. Ее что-то удерживает в воздухе над поверхностью неизвестной планеты.

— Как это — «что-то»? — поднял бровь Гаскойн. — Каким образом удерживает?

— Я не могу ответить на ваши вопросы, господин постполковник. Показания приборов противоречивы и, судя по всему, не соответствуют действительности.

В коридоре послышались шаги, и Тангейзер еще из коридора громко и с чувством сообщил:

— Движок не запускается, хоть ты тресни!

Увидев постполковника, он чуть не споткнулся на ровном месте и изумленно приоткрыл рот. Отчего стал похож на ребенка, впервые увидевшего синеухого потослонама. Гаскойн повернулся к нему, и Тангейзер с запинками выдавил из себя:

— Гос… господин пост… постполковник, как это?… Как это вам удалось очуха… ой! Как вам удалось прийти в себя? Я же вам дипамезольчик…

— Ах вот почему у меня голова трещит! — нахмурился Гаскойн. — Дипамезольчик! А вы у меня разрешения спрашивали, боец? Фамилия, звание?!

— Чья фамилия? — растерялся Тангейзер. — Ваша?

— Моя фамилия постполковник Гаскойн! Командир особого отряда Министерства обороны! А вот кто вы? Врач?

— Н-нет… — пролепетал Тангейзер. — Специалист по ремонту бронетехники… Постлейтенант Диони.

— Так и ремонтируйте свою бронетехнику, постлейтенант! А не меня!

Неизвестно, во что бы вылился этот разговор, но тут Шерлок, продолжающий смотреть на экран, негромко произнес:

— Там что-то началось…

Маги одновременно открыли глаза, Гаскойн шагнул вперед, Дарий обернулся к экрану, а Тангейзер тихонько выдохнул:

— Карабарас!

То, что происходило внизу, можно было принять за действия какого-то невидимого исполина. Этот гигант шагал по деревьям, как по траве, и под его невидимыми подошвами они падали на землю. Точнее, исполинов было несколько, они бродили в разные стороны, все расширяя и расширяя площадь вывала. Не прошло и минуты, как она уже насчитывала несколько квадратных километров, и этот непонятный процесс продолжался.

— Что это такое? — грозно вопросил Гаскойн.

— Непонятное явление, господин постполковник, — ответил Дарий. — Феномен, так сказать.

— Вижу, что феномен! — Гаскойн аж приподнялся на носках. — Но какой именно феномен?

— Феноменальный, господин постполковник, — тихонечко, но мстительно растолковал Тангейзер. — Это я как специалист по ремонту бронетехники говорю.

— Я вас не спрашивал, постлейтенант! — гаркнул на него Гаскойн. — Господа маги, ваше мнение по этому вопросу?

— Я с таким никогда не сталкивался, — утомленным голосом сказал Аллатон.

— Я тоже, — присоединился к нему Хорригор. — Какая-то местная флуктуация, а возможно, и циклическое явление. Ну, там, перепады гравитации, влияние естественных спутников, быстрое перемещение воздушных масс в нижнем слое атмосферы… Производственная деятельность наконец. В общем, что-то из области физических явлений — никаких признаков магического воздействия я не ощущаю.

— И я не ощущаю, — кивнул Аллатон.

— Флуктуация… гравитация… — пробормотал Гаскойн, глядя на экран, где продолжали одно за другим и целыми рядами сразу падать деревья. — Если это физическое явление, то его должны зарегистрировать приборы вашего… э-э… Спондилёзы. Что там на приборах?

— Приборы чудят, господин постполковник, — напомнил Дарий. — Верить им нельзя. А танк не Спондилёза, а Спиноза. Бенедикт Спиноза.

— Какая разница! — махнул рукой Гаскойн. — Спиноза… Заноза…