Авадон

– Конкретнее? – Лаборант вызывающе ухмыльнулся. – Темой диплома Петерсена были функции Лагерра в применении волновых фильтров, если вам это о чем-то говорит...

Манеры лаборанта начали раздражать сыщика. Причин для такого поведения Лимек видел только две: либо Залески уже давно и систематично стучал на покойного шефа в «Трискелион», либо... либо мальчишка просто испуган. Испуган настолько, что ему остается только бравировать.

– А вы тоже пишете диплом? – с обаятельно-глуповатой улыбкой спросил Лимек.

– Угу.

– А инженер Петерсен был вашим научным руководителем, верно? – вкрадчиво уточнил Лимек.

Залески молча кивнул. В его глазах мелькнуло легкое подозрение.

– А теперь Петерсен мертв, – жестко рубанул Лимек. – Его лаборатория опечатана, тема закрыта, следствие по делу ведут трискели. И ваши шансы, Залески, на защиту диплома так же малы, как и вероятность сохранить за собой место лаборанта. На вашем месте, Эдек, я бы всерьез озаботился вопросом скорого трудоустройства. А мой наниматель, – Лимек забрал со стола визитку Ксавье и покрутил ее в пальцах, – склонен помнить людей, которые оказали ему услугу. Давно они приходили?

– Кто? – ошарашено спросил Залески.

– Трискели.

– Вчера утром, – выпалил Залески, заворожено глядя на визитку Ксавье.

– Вас уже вызывали на допрос?

Лаборант замотал головой.

– А кого?

– Директора Политехникума, завкафедрой радиоэлектроники и декана факультета кибернетики.

– Значит, скоро ваша очередь... – меланхолично, словно рассуждая вслух, сказал Лимек.

Залески побледнел.

– А при чем тут я? – спросил он, будто оправдываясь.

– Мне-то почем знать? – пожал плечами Лимек. – Об этом надо спрашивать директора Политехникума, завкафедрой радиоэлектроники и декана факультета кибернетики... А спрашивать в «Трискелионе» умеют.

Мысль об этом окончательно отбила у лаборанта всякий аппетит. Сдвинув поднос в сторону, он воровато огляделся, перегнулся через стол и доверительно сообщил:

– Они не опечатали лабораторию Петерсена!

– Вот как? – удивился Лимек, пряча визитку в карман. – И я могу ее осмотреть?

В фойе Политехникума было пустынно и тихо. В углу, под пальмой в кадке, дремал вахтер в фуражке. Лимек и Залески прошли мимо него к лифту и подождали, пока латунная стрелка над кованой дверью доползет до цифры один.

По слухам, в Политехникуме было то ли пять, то ли десять подземных этажей, где размещались секретные лаборатории и проводились исследования по заказу военных. Слухи эти, по-видимому, имели основание – по крайней мере, на панели лифта было с полдюжины таких кнопок, что не нажмешь, пока не вставишь ключ в замочную скважину рядом. Но лаборант, вопреки ожиданиям Лимека, нажал на одну из простых кнопок и повез его на тридцатый, последний, этаж здания. Залески подавленно молчал, задумчиво глядя перед собой, и лишь пару раз начинал беззвучно шевелить губами, будто о чем-то споря с невидимым собеседником.

Глядя на лаборанта, Лимек подумал, что Ксавье прав: Залески и Ленца были чем-то похожи. Их объединяло врожденное лакейство, желание угодить, выслужиться... Только Ленц делал это из тщеславия – прислуживая сильным мира сего, он и себя начинал к ним причислять, а на Залески надо было все время давить, поддерживая его в состоянии если не страха, то этакой зыбкой неуверенности в завтрашнем дне.

Они вышли из лифта в абсолютно безликий коридор, и Залески подвел Лимека к такой же безликой двери с матовым стеклом. На стекле была надпись: «Лаборатория №312. Инженер П.Петерсен».

– Это здесь, – произнес Залески и виновато добавил: – Но у меня забрали ключи.

– Замечательно, – пробормотал Лимек.

Он отстранил лаборанта и осмотрел замок – простейший цилиндровый механизм в дверной ручке, мечта гостиничного вора. Но доставать из портфеля отмычки при Залески было бы несолидно... Лимек вытащил складной швейцарский нож, открыл шило, просунул его в щель между дверью и косяком, отжал язычок и толкнул дверь плечом.

– М-да, – сказал он, очутившись внутри. – Похоже, мы опоздали.

Из лаборатории вынесли все, что не было прикручено к полу или намертво вмуровано в стену. Остался только пустой стол-верстак посреди комнаты, кульман в углу да пустые стеллажи вдоль стен.

– Они все забрали еще вчера. И увезли в больших картонных коробках.

– Это очень полезная информация, – саркастически заметил Лимек.

На стеллажах лежала пыль, очерчивая ровные прямоугольники в местах, где стояли приборы. На стене осталось пятно от тарелки репродуктора. Под ним висела целая гроздь пустых желобов пневмопочты. За верстаком был выпотрошенный стенной сейф с толстой дверцей настежь. Уцелел портрет над кульманом – не казенная литография канцлера Куртца, а любительская акварель, изображающая короля Матиаса в неизменной шляпе-котелке.

– Так чем он все-таки занимался? – спросил Лимек, пройдясь по лаборатории в тщетной надежде найти хоть что-то. Трискели, похоже, даже пол подмели перед уходом.

– Это – военная тайна... – робко проблеял Залески.

– Ну, хватит, Залески, – отмахнулся Лимек. – Одно то, что вы меня сюда привели, тянет лет эдак на пять.