Ава

— По обычным барам — да, — кивнул Роберт, поводив растопленным краешком свечи по ее пальцам. — Но не настолько специфическом, в котором познакомились мы с тобой.

— Но ты мог ошибиться на мой счет, — напряженно выдохнула Ава. — Не так меня понять…

— И все-таки я рискнул с тобой познакомиться, — спокойно ответил Рид и снова поднял свечу над ладонью девушки. Раскаленный воск вот-вот должен был пролиться на ее руку…

— Но я до сих пор не понимаю, в чем суть игры, — болезненно нахмурилась Ава и тут же невольно громко вскрикнула. Воск пролился на ее ладонь, задев самую чувствительную часть, и девушка сильно дернулась от неожиданности, случайно повернула запястье и…

Медленно застывая, воск стекал по их сцепленным рукам. Тонкие темные струйки расчертили ладонь Роберта так же, как и Авы. Через силу заставив себя расслабить пальцы и не впиваться больше в Рида ногтями, Хейз с ужасом увидела, что исцарапала его до содранной кожи, почти до крови… Но он ни разу не шелохнулся, не отпустил ее руку и не позволил инстинктивному страху перед болью взять вверх хотя бы на мгновение. Только слегка дрогнули высокие скулы в тот миг, когда воск пролился вниз, да и только.

— А суть игры в том, моя дорогая Ава, — усмехнувшись, пояснил Рид, — чтобы показать тебе, что вне зависимости от того, что может случиться во время наших совместных сессий, я не отпущу тебя и не оставлю одну. Я буду держать тебя, даже если мне придется разделить с тобой всю твою боль, и только твое слово заставит меня отпустить тебя.

— Не слишком ли серьезно для чисто сессионных отношений? — судорожно сглотнув, спросила Ава и подняла глаза.

— Для кого-то возможно и да, — цинично хмыкнул он. — Но если женщина, и без того покалеченная жизнью, сам приходит ко мне и пускай всего лишь раз в неделю на пару часов вверяет полную власть над собой, то да, для меня все предельно серьезно.

Замершим взглядом смотря на него, Ава на секунду затаила дыхание и вновь посмотрела на их руки. Воск застыл на них в хаотичном узоре, точно запекшаяся кровь. Как некая печать, скрепившая их договор доминанта и сабмиссива. Господина и рабы.

Наши дни.

Когда опустилась глубокая ночь, в доме воцарилась темнота и тишина. Только сильный ливень звучал за окном, да потрескивал камин в одной из дальних комнат, плотно запертой на замок. Одинокий ключ лежал на прикроватной тумбочке, забытый до самого утра.

Роберт стоял спиной к камину, уперев руки в длинную деревянную полку, и с усмешкой смотрел на Аву. Она сидела напротив него на коленях, отрешенная и пустая. В ее глазах не было ничего, ее сердце молчало и больше не болело от невыносимых ран, и разум пребывал в прекрасной, как самый сладкий сон, неге.

Они были почти полностью обнажены. На нем не было ничего кроме джинсов, на ней — только ошейник с серебряным кольцом, втайне пронесенный в дом на дне рюкзака. Никто их не видел и никто не знал, чем они занимаются за закрытыми дверьми и опущенными шторами. Им даже не нужна была чужая, полная тайн и соблазнов комната. Она их совсем не интересовала. Они были друг у друга и большего им ничего не требовалось.

— Подойди ко мне, любимая, — властно произнес Роберт, не спуская с Авы жуткого и алчного взгляда. Та покорно опустила руки на пол и, плавно изгибаясь точно кошка, медленно подошла к нему на четвереньках. Она села у его ног, и только отсутствие приказа удерживало ее от желания обнять Господина и прижаться щекой к его коленям.

— Можешь прикоснуться, если хочешь, — благосклонно разрешил Рид, проведя пальцами по ее рыжим всклоченным волосам. Подавшись вперед, Ава прижала ладони к бедрам своего Хозяина и, ласкаясь, коснулась лбом его джинсов. В тот темный час, когда ее шею плотно стягивал ошейник, для нее не существовало большего счастья, чем только быть рядом со своим Господином. Жить им, дышать им, служить ему и быть преданной… Она верила ему всем сердцем. Она знала, что он никогда ее не бросит и не оставит одну. Он всегда будет рядом, щедро одаривая ее своим вниманием и спасая от нее самой, от ее демонов и страхов, и ее благодарности ему не было предела.

— Взгляни на меня, — тихо приказал Рид и мягко взял Аву за подбородок. Она запрокинула голову и с благоговением заглянула в его темные в густом полумраке глаза.

— Моя прекрасная Венера… — с коварной усмешкой произнес он и провел большим пальцем по ее губам. — Ты доверяешь мне?

— Да, мой Господин, — со всем обожанием выдохнула она и сжала его джинсы. — Всем сердцем и душой.

Блаженно прикрыв глаза, она поцеловала его палец, медленно, чувственно… Отпустив смятую ткань, она взяла обеими руками ладонь Хозяина и прижалась к ней губами. Ей не нужно было даже смотреть, она прекрасно чувствовала, что ее Господину нравится. Он ею доволен. Он ее любит…

Он волен был делать с ней все, что захочет. Так долго, как он того пожелает. Но она знала, что он никогда не причинит ей боль большую, чем она сможет перенести. Она ему верила.

И долгая ночь хранила тайну их союза до самого рассвета.