Ава

— Да, куда более полезная еда, — закатила глаза Вивьен, но вихрем выбежавшая из квартиры старшая дочь ее уже не слышала. Покачав головой, женщина слегка улыбнулась и вернулась к прерванной уборке.

Хоть Ава и разошлась в пьяном угаре, но самыми ужасным последствием после ее историки оказалось все же только битое стекло, которое старанием ее родственниц до последнего осколка перекочевало в мусорное ведро. Кое-где на полу, конечно находились капли крови, но избавиться от них не составляло труда: достаточно было хорошенько помыть полы, что и так предстояло по окончанию уборки, да и та быстро подходила к концу. Вивьен не зря отослала старшую дочь в магазин, ведь в одиночестве она всегда управлялась со всеми делами быстрее, так как не приходилось растрачивать внимание, чтобы подсказывать или указывать другим, что делать и чем помочь.

Оставшись одна, она быстро покончила с оставшимся бардаком. Расставила книги и разную мелочь, которая обычно украшает стеллажи и комоды, по полкам, а все разбитое, порванное и практически уничтоженное отложила в сторону. Ава потом сама решит, что делать с этими вещами, что выбросить, а что оставить и починить. Книги и прочие мелочи она тоже потом переставит на свое усмотрение, но теперь исключительно так, как ей будет удобно. Ведь теперь она стала единственной хозяйкой квартиры… Вполне вероятно, что она даже решит переехать, но последнее предугадать было сложно. Ава всегда казалась Вивьен слишком спонтанной и горячной в своих решениях. Возможно, Эмма была и права. Возможно, в этом младшая дочь оказалась вся в мать…

Мысли Вивьен оборвались, когда убирая вещи по полкам и шкафчикам, она дернула один из нижних ящиков стоявшего у самого окна стеллажа. Ящик поддался неохотно, будто какой-то предмет внутри ему мешал. Но то, что мелькнуло в темнеющем зазоре, тут же насмерть зацепило внимание Вивьен. Вцепившись в ручку до побелевших костяшек, женщина с силой дернула ящик на себя.

Конечно, зная свою младшую дочь, она понимала, что может наткнуться на какой-нибудь тайник. Она спокойно бы отнеслась к припрятанной игрушке из секс-шопа или косяку марихуаны, но то, что предстало ее глазам, она себе и вообразить не могла.

Чего только не было в этом злополучном ящике… Плетки, наручники, ремни, прозрачные коробочки с иглами и лезвиями, кляпы и черт знает, что еще! Черная и красная кожа, медицинская сталь и, кажется, латекс зловеще поблескивали на свету и будто-то бы даже шевелились. Представшее перед глазами зрелище было больше похоже на мерзкий клубок змей, сплетенных вместе так туго, что непонятно было где гремит хвост, а где сверкают зубы раззявленной пасти.

Какая-то вычурная плеть, неаккуратно запихнутая в ящике, из-за чего он и застрял, качнулась и упала на бок. Глухой звук от ее падения выдернул Вивьен из шока и заставил новым ясным взглядом посмотреть на содержимое тайника. И особенно на то, что сразу же привлекло ее внимание, но содержимое чего она осознала не сразу. Не хотела осознавать.

Чувствуя, как внутри поднимается волна страха и гнева, Вивьен протянула руку и достала со дна ящика маленькую стопку полароидных снимков. Фотографии выглядели подчеркнуто плохо и смазано, словно бы в такой небрежности и заключалась сама идея. Но кроме ужасного качества их все объединяла одна и та же модель. Молодая девушка, то голая, то полуодетая, а то и вовсе в разорванной в клочья одежде. Избитая, в синяках и царапинах, со следами плетей на спине и ягодицах, с проколами от игл и порезами. Со вздыбленными волосами, с размазанной косметикой, с зареванным лицом. Но всегда, на всех фотографиях, довольная, счастливая, с широкой улыбкой на разбитых и искусанных губах и с горящими от восторга заплаканными глазами.

В тот миг Вивьен отдала бы все, что у нее было, все счастье, успехи и радости, которыми ее наградила судьба, только ради того, чтобы на снимках оказалась кто угодно, только не ее дочь. Не ее Ава.

— Мам, я вернулась! Пошли готовить! Мам! Мам?..

Ава сидела на кровати и сквозь звенящий шум в больной голове слушала, как за закрытыми дверьми ругаются мама и старшая сестра. Она бы и хотела подняться и вмешаться, но тело ломило нещадно, а сознание будто окутал густой туман. К тому же смысла особого не было. Она уже проиграла любой спор, и не осталось ничего, ради чего стоило бороться и сопротивляться.

— Да как ты могла все знать и столько времени молчать?! — кипя от гнева, орала Вивьен. — Твоя сестра с собой такое вытворяет, а ты смотришь на все сквозь пальцы!

— Она взрослый и самостоятельный человек! До тех пор, пока это не вредит другим, она может делать с собой, что хочет! — вторила ей Эмма. Ава понимала, что старшая сестра лукавит. Она всегда была против того, как Ава развлекалась со своими любовниками, и всегда надеялась, что младшая одумается и прекратит издеваться над собой. Но столкнувшись с яростью матери, Эмма задвинула в дальний угол свое собственное неодобрение и отчаянно бросилась на защиту сестренки.