Ава

Но Рид поступил с ней гораздо хуже. Он заставил ее кончать. Раз за разом, выматывая ее до предела. Он жестоко играл с ней, но делал все, чтобы она оказывалась на пике удовольствия, даже если она сама изо всех сил сопротивлялась и пыталась сдержать оргазм. Роберт вытягивал его из Авы, зная о ее стыде и понимая, какое страшное унижение она чувствует, кончая. И ее душевные муки, ее моральная ничтожность и беспомощность приносила ему гораздо больше удовольствия, чем все ее крики и слезы от физической боли.

Она не могла вспомнить, когда и чем для нее закончилась устроенная экзекуция. Воспоминания смешались, переплелись и теперь вспыхивали в голове яркими, броскими и вульгарными образами, как искры перед глазами, а истерзанное и измученное тело только подтверждало, что все случившееся произошло на самом деле.

Жалобно и тихо всхлипнув, Ава пошевелила руками и вынула их из ослабленного ремня. Тот так и остался лежать скрученный на простынях, и от него к верху изголовья тянулся второй ремень. Рид мог бы оставить Аву скованную на всю ночь, но почему-то решил избавить несчастную рабыню от пут. Снял он и повязку с ее лица. Точнее просто развязал узел на затылке. Да еще и небрежно накрыл простыней, прикрыв обнаженный зад и бедра девушки.

Но вот только его самого рядом не было.

Превозмогая себя, Ава перекатилась на спину, вяло отмахнулась от шарфа на лице и непослушными руками натянула простыню выше, после чего попыталась сесть. Ее спина болела и была вся в царапинах. На животе засохли капли спермы, а след от укуса на лопатке превратился в пунцовый синяк. Ноги дрожали и на бедрах мерзко сводило мышцы. О том, что творилось между ними, не стоило и упоминать. Нет, там Роберт никак ей не навредил, но и спокойно перенести такой натиск тоже было невозможно. И если Хейз захочется когда-нибудь повторить подобный секс-марафон, то с большой долей вероятности весьма нескоро.

Медленно и очень осторожно Ава села на край кровати, прижимая скомканную простынь к груди. Забытые на постели стеклянные шарики покатились за край и упали к прочим игрушкам на скомканную и брошенную на полу одежду, которая заглушила звук их падения. Долгую минуту девушка сидела неподвижно, переваривала все случившееся и свое нынешнее состояние. Спутанные волосы упали ей на лицо, но она не торопилась от них отмахиваться. Незначительная мелочь по сравнению с той катастрофой, которую она только что пережила.

Но она ни о чем не жалела. Лишь только о том, что в какой-то момент посчитала, что сможет уйти от Роберта, не причинив сильного вреда ни ему, ни себе. Но на деле все оказалось намного серьезнее, чем она могла даже предполагать. И только ревность наконец-то обнажила всю правду. Страшную, пугающую, но такую желанную и нужную правду.

Вот только в темной и пустой спальне Ава была совсем одна. Она смотрела сквозь всклоченные волосы на свой ошейник, который лежал на туалетном столике. В самом центре, среди вороха чисто женских мелочей, словно он был величественной короной, а не символом рабства и покорности. И одного короткого взгляда на него хватало, чтобы внутри расцвели в полную силу холод и тоска.

Ава тяжело вздохнула, сдерживая предательский всхлип, и оглянулась через плечо. К ее удивлению за неплотно закрытыми стеклянными дверьми и опущенными занавесками мерно горел теплый свет ночной лампы. Прижав к себе простыню, Ава встала на ноги, затем осторожно, словно боялась вспугнуть наваждение, подошла к дверям и бесшумно их открыла.

Роберт сидел в гостиной на диване и с серьезным бесстрастным лицом читал что-то по своему телефону. Одет он был в одни только джинсы и больше ничего. Под боком у него свернулась калачиком Ванда и мерно подергивала кончиком хвоста в полудреме, а на журнальном столике поверх общего бардака лежал заложенный одним из набросков альбом, посвященный сталинскому ампиру, в частности неосуществленным проектам, — одна из тех книг, которую Ава привезла из России, когда каталась в университетские годы смотреть Санкт-Петербург с небольшим заездом в Москву.

Заметив притихшую в дверях девушку, Роберт поднял на нее взгляд и мягко улыбнулся.

— Проснулась, — тихо произнес он, откладывая смартфон в сторону. Ава коротко кивнула в ответ.

— Как себя чувствуешь? — с искренним участием спросил Рид. На лице его ясно читалось неподдельное беспокойство.

— Все болит, — устало ответила Ава и прошла в гостиную. — Как будто по мне трактором проехались.

— Да, я подозреваю, что несколько перестарался… — виновато отозвался Роберт, окидывая девушку взглядом и подмечая весь видимый урон, который нанес.

— Нет, все в порядке, — махнув рукой, успокоила его Хейз. — Ты сделал именно то, что мне было нужно. Так что все нормально.

Закутавшись в простыню, она осторожно села в кресло и забралась на мягкие подушки вместе с ногами. Рид смотрел на нее, и его взгляд был полон самой чистой нежности и немного, но все-таки вины. Ведь то, что случилось, язык не поворачивался назвать их обычной сессий. В том было слишком много… личного. Не только для Авы, но и для него тоже.