Ава

Словно мощная волна, гигантское цунами, медленно и неотвратимо накрыла Аву, и, крепко зажмурив глаза, девушка истошно закричала. Сильнейший оргазм рванул в ней ядерным взрывом, испепелив до атомов все тело и оставив на месте разума только выжженную белую пустыню. Целая вечность полетела в блаженном небытие, после чего Ава начала медленно осознавать творящуюся вокруг реальность. Вновь почувствовала весь напор Рида, который имел ее, сдерживаясь из последних сил, но через пару секунд все же сдался. Упершись одной рукой в пол и больно зажав разметавшиеся в стороны рыжие волосы, он обхватил Аву другой за талию и прижал к себе. Двинулся в ней пару раз как можно глубже и сильнее, растягивая последние сладостные мгновения, и наконец-то бурно кончил, на пике блаженства выдохнув имя своей любовницы.

— Ох, Ава…

Все закончилось. Роберт замер над притихшей Авой и с шумом попытался отдышаться. Девушка под ним не смела шелохнутся или даже просто глубоко вздохнуть.

Наконец-то он вышел из нее, небрежно и слабо оттолкнулся и устало повалился на пол, прислонившись спиной к дивану. Сил хватило только на то, чтобы на автомате подтянуть наверх спущенную одежду, и все. Очень осторожно Ава полностью легла и попыталась сжаться в комок. Она слушала, как глубоко дышит Хозяин, и чувствовала, как его выплеснувшееся из нее наружу семя медленно засыхает на бедрах. Отяжелевший от запахов пота и смазки воздух вяз на языке, и в голове шумело точно от похмелья. Разгоряченная кожа медленно остывала и покрывалась мурашками.

Облизнув пересохшие губы, Ава несмело пошевелилась и попыталась как можно более бесшумно и незаметно натянуть обратно трусы и джинсы, но Роберт тут же среагировал на ее робкие движения. Вмиг мужчина отбросил накрывшую его блаженную истому и усталость, весь подобрался и вскочил на ноги. Метнувшись к замершей в испуге девушке, он схватил ее за импровизированный ошейник и резко дернул вверх. Ава сдавленно захрипела, когда ремень снова надавил ей на шею, и, неловко сев, в панике вцепилась обеими руками в Рида, но ее жалкие попытки сопротивляться только больше его раззадорили.

— Э-нет, дорогая! Если ты думаешь, что на этом все… — с безумным весельем в голосе отдернул он ее и, крепко держа за петлю ремня, потащил в сторону спальни. Ава волочилась за ним по полу, истерично отбрыкиваясь, жалобно повизгивая и вскрикивая от страха. Но она стала его добычей и, коль скоро сама отдала ему себя, то он был волен делать с ней все, что угодно.

— …То ты глубоко ошибаешься, — многозначительно закончил Роберт, затащив Аву за порог спальни, и захлопнул стеклянные двери.

Ночь обещала быть жестокой.

Ава с большим трудом продрала глаза и едва сдержалась от болезненного стона. Все тело нещадно болело. Даром, что она лежала на кровати, в своей мягкой постели, а не валялась брошенная на холодный пол или колючий коврик под дверью. С Роберта бы сталось.

Он разошелся с ней от души. Обращался с ней, как с дешевой шлюхой, которую купил себе на потеху, чтобы потом выбросить, использованную, ненужную и выжатую до дна.

Он сделал из своего ремня наручники и связал ими руки Авы. Скрепил пряжками с ее ремнем и уже за него привязал к изголовью кровати.

Он грубо раздел ее догола, порвав в процессе почти всю ее одежду. За каждую попытку взбрыкнуться, сопротивляться или попросту уклониться Ава получала от него оплеухи и сильные тычки по самым чувствительным местам. От его ударов на ее ягодице расцвел отвратительной синевой огромный синяк, и Ава по опыту знала, что еще долго не сможет нормально сидеть без болезненных ощущений.

Он завязал ей глаза одним из ее шарфов, а на шее туго затянул ее ошейник. И, что самое ужасное, пока он его искал, вырвав у рабыни признание, где она прячет свою реликвию, на глаза ему попалось кое-что еще весьма интересное.

— Ава, какая ты, оказывается, плохая девочка! — со злорадной насмешкой восхитился Роберт, вертя в руках найденный в ящике прикроватной тумбочки забавный розовый вибратор, весь усеянный пупырышками и рельефными бороздочками. Вместе с миленькой и пошлой игрушкой в том же секретном месте обнаружились пара стеклянных шариков в маленькой шкатулочке, малинового цвета вибро-яйцо с пультом управления, красивейший фаллоимметатор из розоватого стекла и значительный запас лубриканта. Не стоило и сомневаться, что в итоге все находки пошли в дело.

Вот только рот Аве он оставил открытым. Сегодня ночью ему хотелось слушать ее крики, и вопить она должна была так, чтобы все соседи до самого верхнего этажа ее услыхали. А кричать поводов было очень много.

Он мог бы ее отыметь, не обращая внимания на ее собственные ощущения. И, наверное, где-то в глубине души она рассчитывала на нечто подобное. Изменницам и взбалмошным сабмиссивам не положено и толики удовольствия. Лишь боль и унижение, и только так по мнению Авы было бы справедливо.