Аутогенная тренировка

Из истории известно, что Демосфен в детстве страдал тяжелейшей формой заикания. Юношей он занялся самовнушением, тренировкой речи и излечился. Впоследствии он стал государственным деятелем и прославился как оратор. Его речи — образцы высокого искусства риторики.

Сейчас самовнушение служит здоровью, входит в систему психотерапии, имеет особое значение при занятиях аутогенной тренировкой.

Мы говорили о том, что при внушении и самовнушении имеет значение уровень бодрствования. И гипноз, и аутогенная тренировка вызывают состояние сниженного бодрствования, повышенной внушаемости.

Трудно сказать, когда состоялось первое знакомство человека с гипнозом. Во всяком случае из содержания древнеегипетского папируса Эберса известно, что уже тридцать веков назад приемы внушения, самовнушения и гипноза были знакомы высокопоставленным жрецам. Можно полагать, что жрец Петесе, мумия которого хранится в Ленинградском Эрмитаже, был одним из посвященных в эту великую тайну.

В лечебных целях в конце XVIII века впервые широко применил гипноз венский врач, философ, теолог и музыкант Ф. А. Месмер. Наблюдаемым явлениям он дал фантастическое, но типичное для того времени объяснение. В эфире вселенной разлита невидимая сила — магнетический флюид. Особо одаренные люди способны концентрировать его в себе, а затем прикосновением передавать часть флюида своего «животного магнетизма» больным и тем самым излечивать их. Практически он лечил больных ритмическими поглаживаниями их тела. Месмер «накапливал» флюид в металлических чанах, поручней которых касались желающие исцелиться.

В Париже Месмер с помощью прикосновения «наполнил» флюидом росший перед домом каштан. Любой желающий мог лечиться, поглаживая ладонью ствол этого дерева.

Месмер добивался признания официальной наукой его теории. Французская академия наук назначила специальную комиссию, которая никакого флюида не обнаружила.

Научное изучение гипноза было начато Д. Бредом. В ноябре 1841, года в Манчестере выступал с демонстрациями месмерист Ш. Лафонтен, внук известного баснописца. Бред, местный хирург, пришел на его выступление. Увиденное заставило задуматься и начать исследования. Впоследствии Бред ввел свой метод во врачебную практику и дал ему название гипноз от греческого «гипнос» — сон. Он заметил, что имеет значение содержание речи, обращенной к загипнотизированному.

Продолжателем исследований Бреда стал французский провинциальный врач А. Льебо. Как и Бред, Льебо отрицал существование магнетического флюида, объяснял гипноз всеобщим свойством людей воспринимать внушения. Идеи Льебо получили развитие в трудах профессоров медицинского факультета Нансийского университета Бернгейма, Дюмона, Бони и др. Они проводили научные исследования, используя специальную аппаратуру, доказали объективность и закономерность наблюдаемых при гипнозе явлений.

Примерно в то же время изучал гипноз Ж. Шарко в Парижском психиатрическом госпитале. Он подметил сходство некоторых симптомов истерии с феноменами, которые можно вызвать внушением в гипнозе. И пришел к неверному выводу, что гипноз представляет собой одно из проявлений истерии.

Сформировалось две школы — нансийская и парижская, придерживающиеся в теории гипноза противоположных взглядов.

Жизнь решила их многолетний спор в пользу нансийской школы: гипноз — не проявление заболевания, а состояние, близкое к физиологическому, он безвреден, и главную роль в нем играет внушение.

На более высокую научную и практическую ступень подняли гипноз русские ученые, начавшие его изучение с конца XIX столетия. Материалистический подход позволил им опередить зарубежных коллег.

Видный отечественный исследователь профессор А. А. Токарский, критикуя ограниченность взглядов Шарко и Бернгейма, доказал, что гипноз — объективное явление, показал безопасность применения его специалистами и высокую лечебную ценность. Отвергая всяческий мистицизм, он говорил: «Смешно было бы думать, что гипноз вырос где-то сбоку, за дверьми храма науки, что это подкидыш, воспитанный невеждами. Можно только сказать, что невежды достаточно понянчили и захватали его своими руками». Токарский подчеркивал, что гипнотизеру нужны не черные глаза, не магнетическая одаренность, не особая сила воли, а научные знания.

С. С. Корсаков, основатель русской школы психиатров, выяснил, что внушенное в гипнозе удерживается в психике человека, приобретает характер неодолимого влечения. Однако реализуются внушения только в том случае, если соответствуют его жизненным установкам.