Аут

Голос принадлежал не Дженцо Вольпоне. Это мог быть только тщедушный коротышка Мортимер О’Бройн. Странно, Вольпоне сказал, что звонить будет сам.

— Слушаю вас.

— Вы узнали меня?

— Да.

— Перевод осуществите, как было условлено.

— Разумеется.

— Есть небольшое изменение.

Пальцы Клоппе сильнее сжали трубку. Неужели он не ошибся? В воздухе запахло паленым?

— Какое изменение?

— Выбрано другое место перевода денег.

— Куда следует их перевести?

— Центральный банк Женевы. И сию минуту.

— Это сложно…

— Что вы сказали?

И снова Клоппе поразило прерывистое дыхание О’Бройна. Тот, вероятно, был чем-то очень взволнован.

— Я сказал, что это сложно. Я не могу перевести деньги по этому адресу только по желанию одного из двоих, имеющих на это право.

— Что? Но у нас нет времени! Мы же обо всем договорились!

Клоппе холодно уточнил:

— Наша договоренность остается в силе по условиям первого контракта. В данном случае вы меняете предусмотренное ранее направление…

— Ясно. Что я должен сделать?

— Секундная формальность: мне нужна ваша подпись.

— Но я уже не в Швейцарии.

— Сожалею. Человек, который был с вами вместе, по-прежнему здесь?

Последовала едва заметная пауза.

— Не думаю… Он должен быть уже в пути…

Хомер понял, что адвокат врет. Основная его функция заключалась в защите и соблюдении прав клиента, но в данном случае он сомневался и, несмотря на отсутствие прямых улик, решил, что его долг — выиграть время.

— Я прекрасно понимаю ваше положение, — сказал он. — Пришлите мне пару слов, подписанных вашим именем, и я тотчас выполню ваше указание.

— Повторяю вам — это срочно! — закричал О’Бройн.

— Я смог бы получить вашу подпись в течение двух суток.

— Это невозможно долго!

Оба замолчали. О’Бройн заговорил, явно стараясь держать себя в руках:

— Послушайте, принимая во внимание срочность… Мой клиент будет недоволен…

— Верьте мне, сэр, у меня нет другого выхода.

— Хорошо, я прилечу к вам сегодня вечером.

— Сегодня вечером? Откуда вы мне звоните?

— Из Нассау.

— Который у вас час?

— Двенадцать дня.

— Знаете ли вы, сэр, что в Цюрихе уже девятнадцать часов и вы застали меня в кабинете по чистой случайности?

— Мистер Клоппе, когда речь идет о такой сумме, время теряет свой смысл.

— Я так не думаю, сэр. Более того, сегодняшний вечер у меня занят…

— Когда вы сможете меня принять?

— Банк начинает свою работу в девять утра. Даже если бы вы вылетели сию секунду, я не смогу встретиться с вами до начала работы банка.

— А ночь!.. Ночь!.. Кто мне сказал, что нужна всего лишь секунда, просто подпись?.. Я настаиваю…

— По ночам, сэр, я не занимаюсь делами. У меня железное правило ложиться спать до двадцати трех часов. Сожалею…

— Буду у вас завтра утром, — сдался О’Бройн.

— Еще раз приношу вам свои извинения. Жду вас завтра.

Хомер Клоппе положил трубку, и у него возникло непреодолимое желание еще разок почистить зубы.

* * *

Войдя в здание управления, трое адвокатов поморщились: воняло нестираными носками, прокисшими бутербродами, пивом. Два чернокожих полицейских не обратили на них никакого внимания. Один что-то печатал одним пальцем на антикварной машинке, второй, заложив руки за спину, стоял перед решеткой и с бесстрастным выражением лица слушал оскорбления какой-то проститутки в свой адрес.

— Извините, — с презрительной интонацией произнес Джонни Кифф и сделал два шага вперед.

Его коллеги Хьюберт Мердл и Честер Хенли остались стоять рядом с Вольпоне. Кифф, Мердл и Хенли считались самыми дорогими адвокатами в Нью-Йорке. В зависимости от важности персоны клиента гонорар каждого колебался от трех до пяти тысяч долларов в час. Естественно, эта деталь не касалась Синдиката, который в течение года выплачивал им такие баснословные суммы, что они в любую секунду бросали все свои дела и клиентов и сломя голову мчались выполнить любое его поручение.

— Слушаю вас, — не поднимая головы от машинки, сказал дежурный полицейский.

— Нас ждет капитан Кирпатрик, — недовольным тоном сказал Джонни Кифф.

Полицейский продолжал печатать.

— Вас? Кто вы?

Кифф сунул ему под нос свою визитную карточку. Негр взял плотный прямоугольник картона, повертел его в руках и неохотно встал со стула.

— Сейчас узнаю, — сказал он и исчез за дверью в глубине комнаты.

Через минуту он вернулся, безразлично посмотрел на адвоката и пробурчал.

— Капитан не может вас принять, на это время у него назначена встреча… Просит зайти позже или позвонить.

— Что? — возмутился Кифф. — Он срывает с отдыха моего клиента и отказывается нас принять!

— Вашего клиента? Кто ваш клиент?

— Мистер Вольпоне, — встрял Хенли. — Итало Вольпоне!

— Кто из вас Вольпоне? — спросил полицейский.

— Все, хватит! — вскипел Кифф. — Идите и доложите своему шефу!

Пока они ждали возвращения полицейского, Кифф несколько раз повторил: «Возмутительно!» Коллеги согласились с ним, молча кивнув.

— Комиссар ждет вас, — сказал негр, оставив дверь открытой.

Они шли по коридору к кабинету Кирпатрика, как быки, рвущиеся на арену. Когда они вошли, Кирпатрик встал им навстречу.

— Сожалею, метр! Я не знал, что вы будете сопровождать мистера Вольпоне. Дежурный плохо вас понял…