Аудитор. Возвращение

Место, куда ее привезли, тоже было выбрано неслучайно. В советские времена здесь прятали тех, кого точно никто не должен был найти – ни одна разведка мира, ни один колдун или экстрасенс. Дом-убежище стоял на поляне, окруженной непролазным лесом, в центре сильнейшей геопатогенной зоны. Несколько древних капищ были явным свидетельством тому, но располагались они ближе к опушке. К одному из них часто приходили местные знахарки – зарядиться силой. В близлежащих деревнях ходили легенды, что загаданные там желания исполняются. В глубине леса не был никто. И не то чтобы люди боялись страшных историй, были ведь и дачники со своим пофигизмом, и продвинутые туристы, и бездумно-бесстрашная молодежь, подогретая алкоголем. Все они возвращались из леса ни с чем, объясняя это тем, что вдруг передумали и решили вернуться. Более смекалистые говорили, что забыли спички, а совсем умные уезжали молча. Второпях собрав свой туристический скарб. Но если бы кто-то удосужился расспросить их по подробнее, то выяснилось бы, что всех их выгнало из леса лишь одно: дойдя до определенного места, они будто натыкались на невидимую стену. Неведомая сила не пускала их дальше. Тех, кто упорствовал и пытался хитростью преодолеть препятствие, охватывал панический страх, и в результате они заканчивали свои попытки и стремительно покидали лес. Вот в таком месте и находилась еще с советских времен секретная база КГБ, а позднее ФСБ. Обветшалый дом снесли, и на его месте выстроили финское чудо со всеми опциями цивилизации, включая унитазы с подсветкой и кофе-машины с искусственным интеллектом. Дом пустовал до поры – социалистические лидеры и резиденты-перебежчики исчезли вместе с развалом Советского Союза, а современные политики не прочувствовали пока всех достоинств этой резиденции. Но наконец у него появился жилец. Именно здесь было решено спрятать одну беременную женщину.

Она родила в конце февраля, немного не доносив до срока. Роды прошли хорошо, но после самочувствие ухудшилось – сказались стресс и полученные травмы. Но весенний воздух сделал свое дело. Она начала поправляться, тем более что теперь ей никак нельзя было умирать. Кто кроме нее позаботиться об Илье. Отца он уже потерял, она не может допустить, чтобы он остался еще и без матери. Вскоре им разрешили гулять, на улице потеплело, и она использовала каждую возможность, чтобы пройтись по дорожкам с коляской, полюбоваться солнышком, покормить воробьев и синиц. Знай она историю этого места, наверное, была бы поражена не меньше, чем пожилая надзирательница, кое-что читавшая о геопатогенных зонах. Птиц здесь быть не могло! Но счастливая мать об этом ничего не знала, ведь она банкирша, а не экстрасенс, да и какое ей дело до каких-то там аномалий – к ней вернулось счастье и способность радоваться жизни. Ее что-то беспокоило еще. Ах, да. Это будущее. Но оно казалось таким туманным и неопределенным, что об этом лучше было не думать. У нее есть ребенок, возможность заботиться о нем, гулять. Любоваться им. Что еще нужно матери? И тут она обычно начинала плакать и ругать себя эгоисткой. Ведь это ее счастье, и как она может не думать о будущем! Оно же больше не принадлежит ей, оно принадлежит ему! Но раз она жива, то что-нибудь придумает. Как только он и она окрепнут, она найдет возможность и… сбежит отсюда. Каким бы чудесным ни казалось это место, но это тюрьма, а ее сын должен быть свободным.

Но осуществить эти планы ей, к счастью, не удалось. У судьбы были свои намерения на ее счет.

Глава 49 Бунт на корабле

Анжела уже три месяца жила в Москве. Сняла квартиру на окраине, о чем, конечно, скоро пожалела. Но было, как говориться «поздняк метаться». Откуда девушке из Томска знать, что столичные жители называют такие места обитания спальными районами или хуже того Х…во-Кукуево. Потому что добираться из этого самого замечательного района до центра можно целую вечность. Порой из-за пробок ей приходилось бросать машину где-то на полпути и спускаться в метро. Московская подземка поражала своей архитектурой, так же сильно, как и количеством народа. Раз попав в час пик, Анжела даже процитировала героиню Толстого, сказав: «И от чего люди не летают?», – в тот самый момент, когда ее чуть было не прижали к… потолку вагона. Но это все мелочи, на них Анжела практически не обращала внимание. Гораздо больше ее волновало другое.

Она работала у Стаса. Коммуникабельность и легкий характер позволили ей быстро найти общий язык с другими обитателями офиса. Она не стремилась заводить новых подруг, но люди к ней тянулись, и поэтому вскоре она обросла кучей знакомых той или иной степени дальности-близости. Вот только ухаживания мужчин она безжалостно отвергала, прямо говоря очередному поклоннику:

– Не тратьте напрасно время. Мое сердце не свободно. – Собственно, на этом разговор и заканчивался.