Аты, баты, гравилаты

– Конечно, понял! – проворчал Крис, всё ещё слегка обижаясь на друга. – В школу-то пойдём или прямо с утра махнём в деревню?

– Конечно, с утра в деревню! – снова притворно рассердился Костя. – Что же, мы будем два дня подряд за грибами отпрашиваться? А так, я тебе тихо-мирно всё покажу, и к обеду вернёмся домой.

– Ура! – завопил Крис. – Даёшь антимир!

– Тише ты! – шикнул Костя на расшумевшегося от радости приятеля. – Вдруг Петров только сделал вид, что ушёл, а на самом деле подглядывает или подслушивает из-за угла! Знаешь, какая сейчас техника есть? На любом расстоянии спокойно можно разобрать, о чём это мы с тобой шепчемся.

Тайная прогулка

На следующий день с утра пораньше ребята отправились на Речной вокзал.

Они так и так давно уже собирались прокатиться по Волге на теплоходе. Хоть маленький речной трамвайчик – это не яхта «АРЗАК», но и не коробка автобуса, набитая пассажирами, как селёдками в бочке. Можно выйти на верхнюю палубу, вдохнуть полной грудью воздух, пахнущий водой, ветром и дальними странствиями. А если взяться за поручни и закрыть глаза, то легко вообразить себя на капитанском мостике пиратского брига…

Ребята поднялись на верхнюю палубу, теперь можно и поглазеть по сторонам. Правда, выбрались они из салона, только когда Речной вокзал исчез за излучиной реки. На всякий пожарный! Вдруг Петров что-нибудь заподозрил и решил проследить за ними?

Вот осталась позади ТЭЦ с шестью высокими трубами, делающими её похожей на крейсер.

– Теплоэлектроцентраль, – пояснил Костя в ответ на вопросительный взгляд Криса. – Тепло и электричество вырабатывает.

Промелькнула гора песка, насыпанная землечерпалкой. С горы прямо в воду вели глубокие колеи. Было непонятно, то ли кто-то вынырнул из воды и поехал себе дальше, то ли, наоборот, зачем-то спустился под воду?

По обоим берегам неторопливо проплывали поля, деревеньки, отдельные домишки. Вот и ещё один притулился на косогоре, глядя на воду подслеповатыми перекосившимися окнами.

Теплоходик неторопливо преодолевал течение, как плугом рассекая носом тёмную осеннюю воду. Так же лениво развевался на ветру кормовой гюйс. Народу на судне было мало: кроме мальчишек, всего несколько человек да серая рогатая коза.

И останавливался он, как говорится, у каждого столба, будь то пристань или мостки, а то и просто выбрасывал трап прямо на песчаный берег.

По левую сторону проплыл высокий дощатый забор с большими наглухо закрытыми воротами, на которых была выцветшая надпись: «Добро пожаловать!»

– Летний лагерь отдыха, – кивнул Костя на забор. – Меня там как-то раз угораздило побывать. Скука смертная! Это – нельзя, то – нельзя! Правда, если очень хочется, даже когда нельзя, то все равно потихоньку можно! И в лес украдкой бегали за грибами, и на речку искупаться. Письма писать я, страх, как не любил, поэтому мы с матерью так договорились: если весело – рисую солнышко, когда есть хочется – ложку. Будет скучно – тучи. Ну, а если совсем тоскливо – то дождик!

Первую неделю я солнце рисовал, потом тучки его застлали, а дальше уж сплошное ненастье: дождик и дождик без конца.

– А как насчёт ложки? – поинтересовался Крис, вспомнив, что Костя всегда был очень даже не против покушать.

– Вот кормили, как на убой! – похвастался Костя. – Один раз домашненького захотелось, нарисовал ложку. Так мать целый рюкзак всякой всячины привезла, даже совестно было. Всем отрядом несколько дней по вечерам ели. Мать тогда ещё чуть ли не целую поэму прислала, мне посвященную…

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Крис, который стал считать себя знатоком поэзии после того, как они в прошлый раз с Костей на пару сочинили стих о своих приключениях.

Костя прищурил глаза, припоминая, и с выражением продекламировал:

Какая чудная погода,
Смотри-ка, солнце на дворе!
Зачем же ты рисуешь дождик,
Какой бывает в ноябре?

Ну нарисуй хотя бы ложку,
Без пищи ведь не проживёшь,
Я привезу поесть немножко,
Нет, ты рисуешь только дождь!

Залило всё: квартиру, дом,
Бегут по улицам потоки.
Впадая в Волгу на Речном,
Из улиц сделались притоки!

И вопреки законам всем,
Вгоняя физиков в смятенье,
Стремясь попасть в Онегу, в Кемь,
Бежит вода вверх по теченью!

Когда же кончатся дожди?
Венеция мне стала в тягость,
Быть может, знаешь ты, скажи?
Скажу, пятнадцатого августа!

– Впечатляет! – одобрил Крис. – А почему – в Онегу?

– Потому что против течения, значит, на север! – припомнил географию Костя.

– А почему – пятнадцатого августа? – продолжил допрос с пристрастием Крис.