Аттила (Ричард Блейд, странствие 22)

- Если ты меня не пришибешь, то я уж постараюсь сделать это обязательно, - заметил он, разглядывая не столько противника, сколько его подручных. Похоже, они не собирались вмешиваться в драку, но кто знает? Странник оглянулся: Джеф и Мак стояли за ним с гасилами наготове. Шрам и Борода нерешительно мялись у входа в палатку. Оружия при них не было.

- Не беспокойся, десятник, мы с рыжим позабавимся с его парнями, раздался сзади шепот кантийца. - Если что...

Громоподобный рев заглушил слова Мака; уперев руки в бока. Шкура трясся от хохота, и складки на его теле болтались, словно белье на веревке под сильным ветром.

- Э-эта... во-вошь... гро-зится... гро-зится... - он справился со смехом и закончил вполне нормально: - Грозится меня пришибить! Ты, недоносок, Ич Блодам, козлом трахнутый!

Блейд отбросил гасило, прыгнул вперед и с размаху хлестнул ладонью по обвислым щекам и плоскому носу. Удар был не слишком сильный; если бы он захотел, то сломал бы великану переносицу. Марл Рилат, однако, вел речь о ребрах. Скосив глаза вправо, Блейд встретился взглядом со своим заказчиком: тот стоял сбоку от набежавшей толпы в неизменном сверкающем панцире и довольно ухмылялся.

Пощечина, которой странник наградил Шкуру, возымела свое действие: гигант снова взревел. Впрочем, теперь он не смеялся; его лицо налились кровью от бешенства, ощеренный рот походил на пасть хищного зверя. Он тоже отшвырнул молот и двинулся на обидчика, широко расставив огромные руки.

Блейд увернулся. Он видел, как толпа подалась назад, очищая место для схватки, и ощутил, что на сердце нисходят уверенность и покой. Похоже, шайка хастов не собиралась наваливаться на него скопом или крушить гасилами кости двух его соратников; он был оставлен один на один с их главарем - и с его ребрами.

Конечно, этот великан был сильнее его. В любом мире можно встретить индивидуумов - очень немногих, разумеется, - одаренных такой телесной мощью, что она превращается уже в аномалию, в уродство, носителя коего едва ли стоит причислять к роду людскому. Таким был Геторикс Краснобородый, предводитель альбийских корсаров, и Блудакс Кровавый Топор, вождь хиттов; одного из них Блейд убил, другого обманул. Для него не составляло секрета, что подобные люди зачастую вспыльчивы; они не привыкли к противодействию, не терпят его и легко впадают в гнев. А гнев - плохой помощник в поединке.

Шкура, безусловно, не умел сдерживать свою ярость. Он надвигался на противника словно несокрушимая гора, готовая обрушиться на жалкую букашку, и Блейд решил добавить пороха в костер его гнева. Пригнувшись, он проскочил под вытянутой рукой гиганта и изо всей силы пнул его в копчик.

Хаст обернулся - довольно быстро, если учитывать его вес и размеры и странник понял, что гора превратилась в огнедышащий вулкан. Теперь он успокоился окончательно; Шкура был у него в руках. Обладая превосходством в скорости и знанием смертоносных приемов боя, он мог прикончить эту тушу десятком способов - тычком в горло или в висок, выпадом в пах, ударом в позвоночник, в то место, где он крепится к тазовым костям. Почти столь же эффективными были переломы конечностей, поражение глазных впадин, некоторых нервных узлов и сухожилий; в любом случае раненый оказывался в полной власти, своего противника. Блейд, мгновенно обежал взглядом все эти соблазнительные точки, от горла до вздутой выпуклости огромного пениса, и покачал головой: ему заказывали ребра.

Шкура вновь шел на него, болезненно морщась, вытянув вперед правую руку, а левой потирая задницу - там, где отпечатался башмак Блейда. Потом он махнул в сторону нужников, откуда к лагерю гасильщиков тоже начала прибывать публика.

- Я тебя поймаю, вошь... и утоплю... там... в собачьем дерьме...

- Давай-давай, - сказал Блейд, - поспеши, пока дерьмо свежее.

Сам он отнюдь не торопился, ожидая еще большего наплыва зрителей. Шкура, похоже, был личностью известной, и победа над ним могла послужить неплохой рекламой. Он почти автоматически отметил, что речь этого варвара казалась гораздо более внятной, чем у Бороды, хотя оба хаста словно выплевывали слова как непрожеванную пищу.

Блейд провел эффектный прием: поймав огромную руку противника и почти повиснув на ней, нанес сильный удар носком в колено. Когда Шкура, зарычав от боли, отбросил его, странник перекувырнулся в воздухе и встал на ноги. Теперь они поменялись местами: за спиной хаста была палатка с застывшими около нее Джефайей и Маком, за спиной Блейда - растянувшиеся цепочкой желтокожие сподвижники Шкуры,

- Пинок! Эй, Пинок! - позвал великан. - Отожмите его на меня! Шевелитесь! Вошь-то попалась увертливая!

Хочет сократить боевое пространство, мелькнуло у Блейда в голове. Не поворачиваясь, он рявкнул:

- Стоять, и не двигаться! Ты, Пинок, побереги свои потроха!

Один из хастов нерешительно двинулся вперед, и странник, мгновенно подскочив к нему, нанес жестокий удар ногой в живот. Гасильщик согнулся и рухнул; его глаза остекленели, пальцы судорожно скребли по земле. Пинок, стоявший рядом, испуганно отшатнулся.