Атомный век (СИ)

– Да, действительно… – кисло согласился он.

Из динамика доносились то басовитое щебетание, то странный модулированный гул космического порядка.

– Шифруются?.. – предположил Гаврилов.

– Никогда ничего подобного не слышал, – сказал Берзалов и ему стало стыдно за то, что он не уверен в себе.

– А вдруг это шифрованные запросы огромной мощности, скрытые в шуме? – предположил Гаврилов.

– Чёрт его знает… – расписался в собственной беспомощности Берзалов.

Обычно шифрованная передача имела дискретный характер звучания. А здесь даже периодов не было. Если только, конечно, шифровали известными способами. Берзалову казалось, что он уже где-то слышал подобные звуки, но где, хоть убей, вспомнить не мог. СУО молчала, как будто ничего не происходило. Не была она настроена на подобные штучки.

Надо было, не мудрствуя лукаво, прямиком наяривать на Харьков, подумал Берзалов с непонятной тоской, а по пути искать своих. На душе у него стало противно, словно он совершил грубую промашку. Может, это от страха? Может, страх мною управляет, а я не замечаю? Хотелось ущипнуть себя и проснуться. У кого бы спросить совета? Не у кого. Не виниться же Гаврилову. Он, может, и поймёт, и не осудит, сам, наверное, в подобной шкуре бывал не раз, но доверия я лишусь, а задание провалю. И Берзалов впервые подумал о заветной фляжке со спиртом. Но пить было нельзя. Да и алкоголь его не расслаблял, а только ухудшал настроение.

Чуть ниже поселка Хлебный они увидели высокий берег Дона и тёмный лес на фоне тёмного неба, где сверкали зарницы.

– Товарищ старший лейтенант, – услышал он в наушниках.

– Да?

– А вы обратили внимание на цвет неба?.. – Гаврилов тактично кашлянул в микрофон.

Тон у Гаврилова был такой, словно они совершили роковую ошибку.

– Нет, а что?.. – почти с испугом спросил Берзалов, решив, что пропустил ядерный удар или ещё что-нибудь похлеще, и впился взглядом в триплекс.

– А вы посмотрите… небо-то над другим берегом зеленое.

– Хм… действительно, – с облегчением согласился Берзалов, позади небо обычное, голубое, а спереди – зловеще зеленоватое, переходящее в чёрное. – Нехорошее небо, – констатировал Берзалов. – Очень нехорошее. Как вы думаете, что это такое?

Обычно когда Гаврилов обращался к нему на «вы», он тоже выкал, а потом забывался и говорил то «вы», то «ты», не особенно расшаркиваясь в этом вопросе.

– А что штабные говорят по этому поводу? – в свою очередь тактично спросил Гаврилов, но подковырку спрятать не смог.

– Ничего, абсолютно. Из них лишнюю информацию клещами не вытащишь, – неожиданно для себя пожаловался Берзалов и от поднявшейся вдруг злости стряхнул с себя вялость: голова сделалась ясной, а мысли – четкими, простыми. – Федор Дмитриевич, вам не кажется странным, что на юге и на западе всё ещё идёт дождь?

– Я как раз хотел об этом поговорить, – отозвался Гаврилов. – Странный дождь, словно кто-то прикрыл определённую область?

– Понаблюдаем ещё сутки, – сказал Берзалов, – а потом сделаем выводы. Может, это просто весенний циклон?

Война изменила розу ветров, теперь они дули совсем не так, как до войны, и погода была чуть-чуть не такой, как прежде – экзотичнее, что ли? С большим количеством пасмурных дней. Трудно было определить причину, сидя на одном месте. Для этого надо было подняться в космос, да спутники все были сбиты, и самолёты не летали. Ничего, мы всё начнём заново, неожиданно для самого себя решил Берзалов. Построим и ракеты и самолёты назло всем тем, кто уничтожил этот мир.

– Я предлагают остановиться за леском, – сказал он, – выдвинуть разведку и понаблюдать да послушать. Задача определить брод, наличие противника, мост разведать, охраняется ли? Федор Дмитриевич, вы остаетесь в машине следите за обстановкой, а я с бойцом сбегаю напрямик к реке. Связь по результатам разведки.

– Лады, – согласился слегка разочарованный Гаврилов.

Неужели он полагает, что я его берегу? – подумал Берзалов и тут же забыл об этом.

В разведку ушли четверо: Юпитин, Гуча по кличке Болгарин, Колюшка Рябцев и Чванов. Бур рвался, но Архипов так на него цыкнул, что тот, как подросток, поворчал себе под нос, обиженно надул губы и замолк. Сэр уже выскочил и вовсю поливал придорожные кусты. А ещё он косился на всех сумасшедшими темно-янтарными глазами и порывался бежать следом, да его поймали и сунули в бронетранспортёр. Кец вышел, потянулся, как маленький мужичок, и сказал:

– Жрать охота…

– Иди сюда… – Архипов под одобрительным взглядом Берзалова полез в ящики с продуктами. Сколько тому мальцу надо?

Однако малец за неполные сутки сожрал пять банок сгущёнки и ещё не треснул.

Мост был ниже в пяти километрах. Пересекать его – всё равно что пройтись голым по бульвару, подумал Берзалов, будешь на виду у всех минимум полчаса. Рисковать или не рисковать? А вдруг мост заминирован или нашпигован датчиками. Я бы на месте американцев так и сделал бы. Значит, надо минеров пускать вперёд, а это чревато потерями. Нет, переправимся через реку. Весь берег не заминируешь и не поставишь сплошную системы обнаружения.

– Бур, за мной! – скомандовал он. – Автомат не забудь!