Атомный поезд. Том 2

Все это было сущей ерундой. Таблетки вполне можно отдать завтра, вызвав младшего по званию офицера к себе в медчасть, а не носить самой по спящему поезду. Очевидно, Наталья Игоревна это понимала, потому что даже в мертвенно белом «дневном» свете было заметно, что она покраснела и в очередной раз отвела взгляд.

– Ой, я еще никогда здесь не была…

В боевом вагоне очень мало места, они стояли почти вплотную друг к другу.

– Тогда проходите, – сказал Кудасов. Что говорить дальше и куда тут можно пройти, он не знал. Но ощущение силы и всемогущества не исчезло, поэтому он обнял женщину за плечи, привлек к себе и крепко поцеловал в губы, которые немедленно раскрылись навстречу.

Боевой вагон атомного поезда – не место для долгих свиданий. Александр захлопнул тяжелую дверь, резко развернул легкую фигурку к себе спиной и поднял форменную юбку почти до талии. Трусики у Натальи Игоревны были не такими блядскими, как у Оксаны, а самыми обычными, не рассчитанными на то, чтобы производить впечатление на мужчин. Но спустились они так же беспрепятственно: съехали до колен и теперь ничему не мешали. Белые ягодицы и перечеркнутые легким шелком женские ноги подействовали на молодого ракетчика так же, как действует команда «На старт!» на тактические ракеты мобильного базирования: они поднимаются под углом пятьдесят градусов к горизонту…

Такого в боевом вагоне БЖРК еще не происходило. Майор Булатова слегка наклонилась, упираясь растопыренными ладонями в сферический лоб баллистической ядерной ракеты «Молния», а старший лейтенант Кудасов пристроился сзади и, продев руки ей под мышки, вцепился в майорские погоны, прикрывающие хрупкие плечи. Нижней частью тела он наносил сильные короткие удары, каждый из которых достигал цели. Наташа «заводилась» все больше, она начала стонать и тоже задвигалась в противофазе напору старлея.

Это была чудесная схватка, особую остроту которой придавало то обстоятельство, что телевизионная камера под потолком добросовестно транслировала происходящее в боевом вагоне на монитор дежурного оператора смены. Саша знал это и торопился изо всех сил. Оставалось надеяться, что ни Белов, ни Петров, ни Шульгин не вышли в операторскую и не подошли к надоевшему экрану, не сели на свободное место, чтобы полюбоваться редким зрелищем. В конце концов, сейчас ночь, и необычная картинка не привлечет постороннего внимания.

В своих надеждах Саша был прав. Но он не учитывал, что майор Сомов отнюдь не посторонний, а напротив – человек, призванный вникать во все дела поезда, особенно необычные и скрытые от постороннего глаза. С этой целью все телекамеры БЖРК дублируют передаваемое изображение на монитор в его каюте.

Особист, как всегда, засиделся допоздна, потом спрятал в сейф документы и для порядка пощелкал тумблером, осматривая боевые посты. Рутинная и надоевшая проверка, которую можно и не делать, потому что до сих пор никакой интересной информации она не приносила. Но на этот раз картинка происходящего в боевом вагоне заставила его подскочить и несколько раз протереть глаза.

– Да что это! Кто такие?! Гомики?!

Он увеличил изображение и присвистнул, хотя на борту спецпоезда это категорически запрещалось.

– Ничего себе… Докторша! Етить переетить! Вот тебе и скромница! А с ней-то кто? Стажер! Ну и ну! Своей бабы мало! Вот жеребец! Тут после рейса ни у кого не стоит, а он прямо на маршруте вдувает! Да еще прямо на бомбе!

Ну и ну!

Сомов вертелся, как карась на сковородке. Его сжигала необычность происходящего и двойственность своего положения. Что делать? Он с удовольствием записал бы сцены в боевом вагоне, но это не было предусмотрено техническими возможностями системы. Бежать в боевой вагон самому? А что дальше? Государственной измены нет, шпионажа нет, диверсии нет… Супружеская измена в наличии, да еще с участием жены командира части. Можно, конечно, раскрутить большой скандал, но не выигрышный для него лично и для отдела КР в целом. Недоброжелатели скажут, что особисты совсем закопались в грязном белье вместо того, чтобы обеспечивать безопасность стратегического объекта. А Булатов – мужик крутой, запросто может надавать по морде. А то и пристрелит сдуру: когда глубинные чувства задеваешь, люди на крайность готовы… В конце концов он придумал, что ему можно сделать. Не отрывая жадного взгляда от экрана, он оделся по всей форме, даже нацепил галстук и надел фуражку, приоткрыл дверь каюты и стал ждать.

Схватка в боевом вагоне подошла к концу, майор и старлей разъединились и, не глядя друг на друга, привели одежду в порядок.

– Ой, я сама не знаю, как это получилось, – сказала Наталья Игоревна, глядя в сторону.

– Извините, это я виноват, – одновременно произнес Кудасов.

Наступила неловкая пауза. Сверху на них смотрела одна из мощнейших ядерных ракет в мире. Такого ей никогда раньше видеть не приходилось. И майору Сомову, впрочем, тоже.

– Я пойду. Да… Вот ваши таблетки. Желаю успеха…