Атомный поезд. Том 1

В курилках отдаленных гарнизонов и столичной Академии рассказывают шепотом и другие байки: о том, что не только дежурные смены рассматривают ракету и изучают ее состояние, но и ракета рассматривает и изучает дежурных, иногда подбрасывая им непонятные явления – то ли тесты, то ли подначки… Эти разговоры документальных подтверждений не имели: после снятия с боевого дежурства «изделия» разбирали по винтикам, проверяли и обновляли, не находя никаких признаков зародившегося интеллекта.

Сейчас Кудасов воспринимал все это совсем не так, как раньше. Да, главное в полку – ракеты. Ради них в глухом сибирском лесу огорожено колючей проволокой несколько гектаров территории, ради них висят на проволоке объявления: «Стой! Запретная зона! Огонь открывается без предупреждения!» Ради них из привозных материалов, привозной техникой и инструментами, каторжным трудом построены шахты, бункера, выкопаны и снова посажены для маскировки деревья, возведены гарнизонные городки, ради них везут за тысячи километров желторотых новобранцев, умудренных опытом прапорщиков и офицеров с женами и детьми, ради них существует данная воинская часть и ради них проживают большую часть своей жизни обслуживающие «Дьяволов» люди.

Но теперь Александр воспринимал ракету не как важный и главный в этой отшельнической лесной жизни неодушевленный предмет, сложный механизм, высокоточное и сверхмощное оружие. Сейчас он ощутил ракету, или, как говорят профессионалы, «изделие», частью своего существа, элементом своей души, основой умиротворяющего и возвышающего ощущения собственного нечеловеческого могущества. И это ощущение пьянило, наполняло гордостью и уверенностью в себе. Поднимался по узким и крутым лестницам совсем не тот Кудасов, который спускался в бункер пару часов назад.

Когда долгий подъем закончился и вместо каблуков Попова (без набоек, чтобы не вызвать искру или разряд статического электричества) Кудасов увидел его лицо, похожее на лицо артиста Жженова, он удивился выражению искренней расположенности, нехарактерной для чужого, в общем-то, человека.

– Ну что, почувствовал себя властелином мира? – без улыбки спросил майор. И сам же ответил:

– Почувствовал! Это признак настоящего ракетчика. Ты сможешь нажать кнопку в боевой обстановке, сможешь!

– А что, разве не все это могут? – удивился молодой человек.

– В том-то и дело! – Попов почему-то оглянулся. – Есть такая штука – стартовый ступор… Руки костенеют, мышцы сводит судорога – и ничего сделать не можешь. Только говорить об этом нельзя. Я и так разболтался…

Офицер оглянулся еще раз.

На поверхности ясно чувствовалось приближение весны: ни ветерка, температура около нуля, ласково пригревает солнце, темнеют и проседают сугробы, весело постукивает первая капель. Местных солдат строем ведут в столовую, курсанты-стажеры тусуются возле штаба и смотрят на них снисходительно: они-то уже без пяти минут офицеры. Чистый прохладный воздух, много света, высокий купол неба. А внизу – замкнутое пространство, вечное дрожание ртутных ламп, круглосуточный шум системы вентиляции. Дежурные проводят в таких условиях по несколько лет…

– А зачем первому номеру пистолет? – неожиданно выпалил Кудасов.

– Чтобы в чрезвычайных обстоятельствах принудить смену к повиновению, – буднично объяснил майор. – Кстати, давай-ка сделаем еще один тест…

Они прошли в помещение офицерских учебных классов, и Попов усадил курсанта за точно такой же монитор, как стоящий внизу, в бункере, рядом с пультом запуска. Это была аппаратура расчета траектории. Дело в том, что каждая стратегическая ракета снабжалась полетным заданием, и после запуска электронный мозг мог привести ее точно к цели. Но… Лишь в идеальных условиях, которые можно воспроизвести в лабораторных условиях, однако нельзя в реальности. Потому что воздух имеет разную плотность в зависимости от высоты и, следовательно, температуры, атмосфера никогда не бывает совершенно спокойной, а грозовой фронт вполне способен вообще сбить «карандаш» с маршрута. Не говоря о противодействии противника, которое не может учитывать ни одна типовая программа. Все эти нюансы обязан учесть оператор-расчетчик и внести поправочные коэффициенты, которые в итоге и обеспечат успех пуска.

– Подожди, сейчас введу одну программу…