Атомный поезд. Том 1

Чайник закипел по новой, надкусанные бутерброды заветрились, но путевые рабочие не придают значения подобным мелочам, поэтому как ни в чем не бывало продолжили трапезу.

Федор Бичаев на правах старшего неспешно снял с электроплитки вскипевший чайник, налил бурлящей воды в три граненых стакана, сыпанул «Краснодарского байхового» – себе и напарнику Сашке Яковлеву побольше, ученику Генке поскупее, крякнув, сел на неустойчивую колченогую табуретку.

– А кого он возит, этот литерный? – спросил Генка, шмыгая носом.

Бичаев, который много повидал в жизни и в молодые годы имел прозвище Бич, в очередной раз промолчал. С легкой усмешкой выудил из кармана спецовки измятую пачку «Беломора», дважды сжал шершавыми пальцами мундштук папиросы, не торопясь закурил.

– Кого, кого, – отозвался Яковлев. Он считался человеком несерьезным, оттого и звали его на шестом десятке Сашкой, как мальчишку.

– Кого надо, того и возит. Лет двадцать назад литерных много было, потом пропали. Теперь вот опять объявились.

– Так кто в них ездит-то? – не унимался Гена Аликаев, недавний десятиклассник, привыкший к ясности и однозначности школьных уроков.

– Того нам знать не положено, – отхлебнул горячего чаю Яковлев.

– Это же спецпоезд. Может, из правительства кто… Или иностранцы. Шут его знает, одним словом. Люди разное болтают…

– А чего болтают-то? – не на шутку заинтересовался Генка. Он даже забыл про бутерброд.

– Один мужик клялся, что занавесочка отодвинулась, а там – Сам! Улыбнулся ему и даже рукой помахал.

Бич снова крякнул, на этот раз неодобрительно.

– Семена Маркелова весь город знал, брехун, каких мало, – сказал он, выпуская в сторону сизый ядовитый дым.

– А кто не брехун? – возразил Сашка. – Не приврешь, красиво не расскажешь! Только обычно как – раз приврал, два, ну три, – потом брехня и забылась. А Маркелов эту историю сто раз повторял. Зачем столько врать-то?

– Сто раз! – недовольно повторил Бичаев. – И доповторялся! Пришли к нему ночью ангелы в фуражках, весь дом вверх дном перевернули, а потом засунули в «воронок» и увезли. Восемь лет отмотал за свои повторы!

– Да ты что, Бич! – возмутился Сашка. – Он за кражи пошел! Тогда целую группу сцапали – сцепщики, маневровщики… Им диспетчер наводки давал, а они вагоны с ценным грузом потрошили!

– За кражи, – по-прежнему недовольно пробурчал Бичаев. – Много ты знаешь. Он там особенно и замешан не был. Я думаю, за болтовню ему срок вкатили! «Самого видел, мне Сам рукой помахал!» Вот и доболтался!

– Подождите, так кого он видел? – перебил старших Генка. – Какого Самого?

– Кого, кого… Товарища Сталина, вот кого! Он когда ехал, вдоль полотна с каждой стороны стояли – кто в форме, кто в штатском. Через каждые сто метров!

– Подожди, Бич, у тебя совсем крыша съехала? Сталин умер давно! – Сашка Яковлев обличающе наставил на Бича указательный палец. – А это когда было? Лет двадцать, наверное.

– Больше, – Бич загасил папиросу. – Ну не Сталина, так Хрущева или Брежнева. Какая разница? Главного, короче, видел, Хозяина. И тот ему рукой помахал. Вот за эту брехню свой восьмерик и получил.

– Слышь, дядя Федя, а почему у этого поезда вагоны такие? С заклепочками вдоль крыши? – снова влез в разговор Генка.

– Вагоны как вагоны, не придумывай. И вообще, сказал я вам, нечего про литерный поезд болтать. До добра это не доведет!

Яковлев построжал лицом и уткнулся ртом в стакан, а Генка засмеялся.

– Да бросьте, дядя Федя! Сейчас за это не сажают. Вон Петька Васильев из нашего класса двоих прохожих ножом порезал, и то ему условно дали!

И уже серьезно спросил:

– Он где-нибудь останавливается, этот литерный?

Но старшие оставили вопрос без ответа.

* * *

Преддипломная стажировка в войсках завершилась в июне, и Александр Кудасов набрал по ней высшие баллы. Практическая баллистика – «отлично», материальная часть – «отлично», расчет траектории – «отлично».

– Сейчас стобалльную систему хотят ввести, я бы тебе по сто за каждый предмет поставил! – сказал руководитель стажировки майор Попов. – Такого курсанта я еще не встречал! Хочешь ту самую кнопку потрогать?

Часть, в которой служили стажеры, обслуживала три межконтинентальные баллистические ракеты шахтного базирования, упрятанные глубоко под землю и прикрытые трехметровыми бетонными крышками, на которых росли стройные серебристые ели. Их не было видно ни с земли, ни с воздуха, ни даже из космоса, хотя все, кому надо, были осведомлены об их существовании. И те, кому не надо, – тоже. Для штабов вероятного противника месторасположение МБР-12, МБР-13 и МБР-14 тайны не составляло.

– На то и разведка: они про нас все знают, и мы про них, – буднично рассказывал майор Попов. Он занимал должность начальника боевой смены и разбирался в профессии ракетчика гораздо лучше, чем многие преподаватели училища.

– Главное, у кого техника четко сработает, кто точней выстрелит. Ну и, конечно, кто первым ударит.

– А если противник первым начнет? – этот вопрос интересовал всех без исключения стажеров, которые подсознательно надеялись получить успокаивающий ответ. Но майор Попов был реалистом.