— Поддержите меня, дорогие гости, поддержите, — азартно восклицал он.
— Не надо, ветром все в Дон унесёт! — озабоченно выкрикнула Ирина Владимировна.
— Ничего, для такой красивой невесты не жалко, — капитан свадьбы не успокоился, пока не разбросал всю пачку. — Помогайте, гости дорогие!
Федор Степанович швырнул пригоршню монет, они со звоном раскатились, как давеча на плацу.
— Надо больше любить свою дочь! — с улыбкой укорил капитан свадьбы.
Боря Глушак бросил две пятидесятирублёвые купюры, Андрей Коротков неточным жестом отправил под белые туфельки три сотни.
— Молодец, Андрюша! — подбодрил его Степан Григорьевич. Гости начали выгребать из тощих карманов кто что мог — на палубу посыпались мелкие купюры.
У Александра оставалось около двух тысяч, эту сумму он приготовил на такси для гостей, но благодаря лимузинам Степана Григорьевича она оказалась сэкономленной. Но сейчас он не мог отсидеться или отделаться сотней-другой: капитан свадьбы бросал на него внимательные и ожидающие взгляды. Кудасов выпил стоящую перед ним нетронутую рюмку с водкой и выскочил из-за стола.
— И — эх! — через секунду он закружился вокруг жены в какой-то безумной пляске — в ней смешались лезгинка, джига и «семь сорок». Высокий темп, мелькающие руки и ноги, бешеные развороты, — рисунок пляски был изобретением Кудасова. — И — эх! — он стал бросать под ноги Оксане купюру за купюрой, пока деньги не закончились. Тогда он, обессиленный, упал на одно колено и поцеловал жене руку.
— Молодец, ай молодец! — кричал Степан Григорьевич. — Азартный парнишка, люблю таких! Теперь мой выход!
Лёгкий ветерок шевелил деньги, как опавшие листья, медленно сметая их к борту. Ирина Владимировна не выдержала и, выбежав из-за стола, принялась собирать купюры. Федор Степанович последовал за супругой, но не преуспел в столь перспективном деле: едва наклонившись, он потерял равновесие и грохнулся на полированные доски. Оксана с гримасой досады хотела поднять отца, но Степан Григорьевич увлёк её за собой и закружил в танце.
— Ну-ка, дай ручку… Вот так, вот так, — он вставил между наманикюренных пальцев одну стодолларовую купюру, потом другую, третью…
— И вот так, и вот так…
Теперь Оксана танцевала с веером из зелёных американских рублей, крепко зажатых тонкими пальчиками с хищно-красными ноготками.
— Давай съездим ко мне в офис, — страстно прошептал в маленькое ушко распалившийся Степан Григорьевич и вцепился в тонкую девичью талию.
— Ты что, с ума сошёл! У меня свадьба! — от возмущения Оксана даже на миг потеряла улыбку.
— Ну, давай на машине отъедем в сторону! На пять минуток всего! Я что-нибудь придумаю…
— Перестань сейчас же!
Оксана вырвалась из цепких рук партнёра и вернулась на своё место за столом.
Все происходящее Кудасову не нравилось. Почему этот похожий на обезьяну старикан так сыплет деньгами, почему он прижимается к Оксане с такой сальной мордой, что он шепчет ей на ухо? Подойти бы и дать ему в рог! Но у входа на трап стоит его здоровенный водитель, наверняка выполняющий функции телохранителя. Да и материальная зависимость ещё больше, чем охранник, связывает по рукам и ногам. Молодой муж опустошил несколько рюмок одну за другой.
В опьянённом сознании родилась забавная мысль: а что, если предложить старой обезьяне посоревноваться в плавании? Прямо сейчас прыгнуть с борта и переплыть Дон? Кто быстрей… Или просто по факту — кто доплывёт, а кто потонет… Хотя с борта прыгать нельзя, там мель — покалечишься только, да и все…
— Я хочу выпить за нашего друга Степана Григорьевича! — встала с бокалом новобрачная. Она раскраснелась от выпитого и танцев, глаза блестели больше обычного. — Это очень внимательный и заботливый человек, он заботился и обо мне, и принял участие в судьбе моего мужа…
«Что за новости? — подумал Кудасов. — Какое участие? Ерунда какая-то!»
— Я благодарю Сурена… Степана Григорьевича и желаю ему долгих лет счастливой жизни!
Оксана залпом выпила свой бокал.
— Спасибо, спасибо, дорогие. — Степан Григорьевич раскланивался со всеми присутствующими и чокался с протянутыми к нему со всех сторон рюмками. Похоже, он уже стал всеобщим любимцем.
— Кто это? — спросил Олег Иванович. Александр пожал плечами.
— Я его впервые вижу. Какой-то родственник Оксанки.
Проворные официанты разнесли горячие закуски, потом подали уху и шашлыки. Водка и шампанское лились рекой. Гости разомлели. Все танцевали, Коротков взболтал бутылку и порывался купать девчонок в шампанском, подружки Оксаны уворачивались от пенной струи и визжали. Андрей гонялся за ними, пока не уронил бутылку на палубу. Тогда он ударом ноги загнал её за борт.
Кудасов подошёл к разгулявшемуся товарищу. Тот был сильно пьян.
— Поздравляю тебя, Сашок, — заплетающимся языком сказал он. — Ты и лейтенант, и женился на такой красавице… А я… Видишь, в какой я жопе…
— По-моему, с тобой поступили очень жестоко, — новобрачный обнял товарища. — За этот дурацкий поцелуй… Ну выговор, ну строгий! Напиши письмо министру — тебя обязательно восстановят в армии!
Коротков оглянулся и понизил голос.