Атомный пирог

Потом Донну, как я уже знала, отправили в звериный магазин за морской свинкой. Случилась с ней та же история: код от перфокарты был неправильный. В итоге Донна простояла два часа у магазина, выпрашивая мелочь у незнакомых людей, и насобирала не только на свинку, то и даже на такси до дома. Застрелила эту свинку она без малейших переживаний, так как выросла на ферме и привыкла относиться к животным как к источнику пищи. На убийство Сталина тоже согласилась сразу: она ведь, в отличии от меня, и стрелять умела весьма неплохо.

— И тебя не напугал весь этот план? — спросила я.

— Я была бы очень рада, если б сама-знаешь-кто окочурился, поэтому задумка с самого начала пришлась мне по душе, — сказала Донна. — Тем более, Элвис намекал, что женится на мне после этого… Правда, со временем меня начали посещать мысли о том, что сделать задуманное, может быть, и удастся, а вот выживу ли я — большой вопрос. Я несколько раз беседовала с Элвисом об этом. После каждой беседы сомнения исчезали. Но назавтра они снова появлялись…

— И у меня тоже самое… Слушай, Донна! За последний месяц я в точности жила твоей жизнью, а ты моей! С нами было всё одно и то же!

— Бред какой-то… Но зачем? В чём вообще смысл всех этих событий?

— Не знаю…

— Если кто-то хочет ликвидировать сама-знаешь-кого и решил использовать для этого какую-нибудь американскую девушку, то зачем он… они… или кто там… Зачем им нас две?.. Ой, а может, и Сталиных двое? Кошмар, я запуталась…

— Думаю, что одна из наз основной исполнитель, а вторая — дублёр, — ответила я. — Или в последний момент они выберут, кто из нас лучше.

— Знать бы кто «они», — вздохнула Донна.

— Да уж, знать бы… Слушай! — Меня осенило. — А что, если нас и не две? Что если сюда приехала и третья девочка с третьим Элвисом? Или их вообще десяток?

— Я с трудом осознаю, что нас тут две, а ты — «десяток»… Впрочем, теперь ничему не приходится удивляться…

— Угу, — сказала я.

Под нами по-прежнему расстилалась ночная Москва — опасная, самодовольная и чужая. Красные звёзды, горящие над Кремлём внезапно напомнили мне глаза свирепого сказочного дракона, затаившегося в своей пещере. Впрочем, по сути они не особенно отличались от звёзд или ракет или ещё каких фигурок из неона, привлекавших путников в мотели и кафе у нас в Америке… В сущности, они тоже были рекламой — только рекламировали совсем другое.

— Ава, — шепнула вдруг Донна. — Мне страшно!

Я призналась:

— Мне тоже.

— Во что они втянули нас?! Что нам ещё ожидать?! Как вернуться домой?!

— Не знаю… По крайней мере, мы нашли друг друга, — сказала я. — Каждая из нас теперь не одна.

И тут я обняла её. Она была не против. А потом сказала:

— Слушай! Ты прости уж, что мы там тебя оставили, в гостинице-то в этой, на окне! Честно, мы не специально! Эта лестница сама свалилась…

— Знаю, — улыбнулась я. — Проехали. Теперь уж не до этого.

— Слушай, а когда ты там в окно его видала — ведь он был с бородавкой на руке, а?

Я задумалась.

— Не помню. Не уверена.

— Но тогда он настоящий был, ведь верно? Там был точно настоящий?

— Я надеюсь…

И тут я поведала Донне про то, как певец вдруг заговорил со своими друзьями на беззвучном языке, и как после этого мне стало плохо.

— Час от часу не легче, — среагировала та. — Слушай, давай вынесем за скобки этот случай. Что бы ни произошло там, в гостинице, сейчас наша задача — разобраться, кто такие джентльмены, нас сюда привезшие, и в чём, конце концов, их цель.

— И выжить, — добавила я.

— Да, и выжить. И домой еще вернуться.

На решение всех этих задач у нас была неделя — именно столько оставалось до парада физкультурников. Мы с Донной условились встретиться следующей ночью на этом же месте и в то же время. А за следующий день мы обе должны были предпринять усилия к тому, чтоб разобраться: чей же Элвис настоящий?

45. Я фотолюбитель

Говорят, что объектив фотоаппарата более зоркий, чем человеческий глаз. По крайней мере, основная часть известных мне историй о пришельцах, приведениях и прочем в этом духе состоит в том, что кто-то увидел на фотографии нечто потустороннее, скрытое от невооружённого взгляда. Потому я и решила, что хорошим способом узнать, является ли мой спутник настоящим Элвисом Пресли, будет сфотографировать его. Может быть, на плёнке отпечатается нечто, что не видно моим ослеплённым фанатством глазам.

В сущности, фотографии Грега Нолана уже были: я ведь рассказывала о том, как Лида снимала нас с ним у Кремля и на Красной площади. Достать другой фотоаппарат, помимо того, что имелся у нашего гида, возможным не представлялось. Понятия не имею, продавались ли они в СССР свободно или на каждый требовалось разрешение и талон, но денег у меня не было всё равно: с момента, как я убежала из психбольницы, все покупки совершал на свои деньги тот, с кем я жила. Если бы я неожиданно попросила у него несколько долларов или рублей, это, несомненно, вызвало бы его подозрения. Словом, задача моя была в том, чтобы заполучить фотоаппарат Лиды. А точнее, просто плёнку из него.